В доме Ирины Сергеевны будто остановилось время.
Мы замерли, осознавая, что попали в западню. Оперативник захлопнул дверь с грохотом, и этот звук отозвался внутри меня холодом.
Со второго этажа медленно спустился Гриша. Его улыбка — кривая, неестественная — заставила меня вздрогнуть.
Из гостиной послышались тяжелые шаги.
Появился Аркадич в своём неизменном комбинезоне, за ним ещё пятеро мужчин — все крепкие, с пустыми глазами.
Бесшумно выстроились полукругом, отрезая нас от всех выходов.
Я ясно поняла: мы совершили фатальную ошибку, обратившись в полицию. Теперь придётся платить.
Олеся дрожала всем телом и прижималась к Машке. Миша обнимал Катю, пытаясь выглядеть храбрым, но я видела страх в его глазах.
Ирина Сергеевна медленно осмотрела нас. Её взгляд был холодным, оценивающим — как у хищника, выбирающего жертву.
— Не тряситесь вы так, — сказала она с презрением. — Вы мне не нужны.
Она подняла руку и указала прямо на меня.
— Мне нужна только она.
Машка выступила вперёд.
— Что это значит?
Игнат медленно спустился со ступенек. Он двигался плавно, почти бесшумно.
Подойдя ближе, он улыбнулся.
— Мы вас отпустим, а она останется здесь навсегда. Просто и понятно, — его голос звучал удивительно обыденно, как будто он предлагал чаю.
Я осознавала: это единственный шанс для остальных.
Если мы начнём сопротивляться или делать глупости, нас всех ждёт что-то ужасное. Выбора не было.
— Согласна, — неожиданно сказала я. — Сделаю всё, что вы хотите. Только отпустите моих друзей.
***
Оперативник широко распахнул дверь и нетерпеливо махнул рукой.
Машка и Олеся вцепились в мои руки так крепко, что стало больно.
— Я знаю, что делаю, — прошептала я, стараясь звучать уверенно. — Доверьтесь мне. Всё будет хорошо.
Они смотрели на меня с таким отчаянием, что мне стоило огромных усилий не расплакаться.
Миша вдруг встрепенулся, словно очнувшись от оцепенения.
— Моя машина!
Я посмотрела в окно. Во дворе стояла его минивэн — абсолютно целый, без единой царапины.
Как будто и не было той аварии на лесной дороге.
— Я же говорил, что Аркадич мастер на все руки, — усмехнулся Игнат и шагнул к моим друзьям.
Его лицо внезапно преобразилось, став жёстким и угрожающим.
— Хоть словом обмолвитесь где-нибудь об этом месте... — он ткнул пальцем в мою сторону, — то долго будете искать её могилку в лесу. Никто никогда не найдёт. Ясно?
Ребята испуганно закивали. Они медленно пошли к выходу, постоянно оглядываясь на меня.
Машка и Олеся не могли сдержать слёз. Я проводила их взглядом.
Ребята забрались в машину. Подруги смотрели на меня сквозь стекло с таким отчаянием, что у меня сжалось сердце.
Машина тронулась, медленно съехала по гравийной дорожке и скрылась за деревьями.
За ней, словно конвоир, последовал автомобиль оперативника.
Игнат медленно закрыл дверь. Щелчок замка прозвучал как точка в конце предложения. Окончательная и безапелляционная.
Ирина Сергеевна подошла ко мне сзади. От неё пахло дешевыми духами.
— Ты же не хочешь опять оказаться за решёткой? — прошептала она, наклонившись к самому моему уху.
— Нет, — ответила я, стараясь не показывать, как мне страшно.
— Тогда будь послушной девочкой и не вздумай сбежать. Иначе твоим друзьям не поздоровится. У нас длинные руки, — последние слова она произнесла с особым удовольствием.
Игнат взял меня под руку. Его пальцы больно впились в кожу.
Он молча повёл меня по лестнице наверх. Я считала ступеньки, чтобы отвлечься от страха.
***
На первом этаже мужчины разошлись в разные стороны.
Гриша тоже исчез, растворился где-то в глубине дома.
Было удивительно тихо — только наши шаги нарушали безмолвие.
Игнат довёл меня до дальней комнаты в конце длинного коридора.
Достал ключ, открыл дверь и жестом приказал входить. Я переступила порог, ожидая увидеть каморку или камеру.
Но комната оказалась неожиданно большой и роскошной.
Просторная, с высоким потолком, она была обставлена дорогой мебелью.
Широкая кровать с балдахином, мягкие кресла.
Скорее похоже на номер дорогого отеля, чем на тюремную камеру.
— Располагайся, — сказал Игнат и вышел.
Я медленно обошла комнату, изучая обстановку.
Из соседнего помещения донёсся звук шагов. Дверь, которую я сначала не заметила, открылась, и на пороге появилась она — жена Игната, Варя.
Та самая девушка, которая помогла нам сбежать в прошлый раз!
Я бросилась к ней.
— Как ты? — спросила я и инстинктивно коснулась её руки.
Варя отдёрнулась от меня. На её лице отразилась боль, глаза были полны страха.
— Всё хорошо, — тихо сказала она, не глядя мне в глаза. — Я уже приготовила тебе постель.
— Что он с тобой сделал? — спросила я, заметив синяк на её запястье, выглядывающий из-под рукава.
— Ничего не спрашивай, — она быстро прижала палец к губам и нервно оглянулась. — Я зайду к тебе вечером.
Варя торопливо вышла, закрыв за собой дверь.
Я осталась одна, ощущая, как усталость наваливается на плечи.
Опустилась на кровать — мягкую, с шёлковым покрывалом.
И тут же почувствовала это странное ощущение — всё тело начало вибрировать изнутри, как от лёгкого электрического тока.
Но теперь я знала, что это. Теперь я была готова.
***
Я закрыла глаза и полностью отдалась ощущениям.
Тело становилось легче с каждым вдохом, словно из него уходила вся тяжесть.
Я мысленно представила, как отделяюсь от физической оболочки.
Меня медленно подняло вверх, и я увидела себя со стороны.
Это было совсем не похоже на первый опыт, когда я уснула в подземной тюрьме под горой.
Невидимая сила тянула меня к избе Вадима против моей воли.
Сейчас всё было иначе. Я чувствовала, что могу управлять этим состоянием.
Я попробовала двигаться влево — получилось. Вправо — тоже.
Медленно парила под потолком, разглядывая комнату с высоты.
Направилась к потолку — и легко прошла через него, оказавшись на чердаке. Пыльно, темно, паутина.
Я двинулась дальше и прошла сквозь крышу.
Оказавшись под открытым небом, я почувствовала странное облегчение.
Вокруг – только лес. Бескрайний, тёмный, непроходимый. Ни огней городов, ни дорог, только деревья до самого горизонта.
Но я почему-то знала направление. Юг. Меня потянуло туда с непреодолимой силой, и я позволила этому течению нести меня.
Всё внизу мелькало с невероятной скоростью — верхушки деревьев сливались в сплошной тёмный ковёр, потом появились поля, дороги, маленькие деревушки. Секунда — и я внутри движущейся машины. Машины Миши.
Они ехали молча. Атмосфера была напряжённой, тяжёлой.
Машка сидела, уставившись в окно, но вдруг резко обернулась, словно почувствовала что-то.
Её взгляд прошёл сквозь меня, но в глазах мелькнуло беспокойство.
— Машка! — позвала я изо всех сил, вкладывая в этот крик всю свою волю.
Она вздрогнула и огляделась.
— Рита? — голос её дрожал.
Олеся удивлённо посмотрела на неё.
— Ты с кем разговариваешь?
— Тише, — Машка напряжённо прислушивалась, поднимая руку. — Мне кажется, я что-то слышу.
— Ждите меня в гостинице! — крикнула я несколько раз подряд. — В гостинице!
— Хорошо, — растерянно ответила Машка. — Мы будем ждать тебя в гостинице.
Ребята переглянулись с тревогой. Миша бросал обеспокоенные взгляды на Машку через зеркало заднего вида, явно думая, что у неё начались галлюцинации от пережитого стресса.
— Ты в порядке? — спросил он. — Может, остановимся?
— Нет, езжай дальше, — твёрдо сказала Машка.
Я почувствовала, как меня резко дёрнуло назад.
Пространство вокруг смазалось, и я полетела обратно с огромной скоростью, словно привязанная к своему телу невидимой резинкой.
***
Я резко открыла глаза и попыталась вдохнуть. Не получилось.
Грудь словно сдавило железным обручем. Меня охватила паника — я не могла дышать!
После нескольких мучительных секунд я наконец смогла сделать короткий, судорожный вдох. Потом ещё один, глубже. И ещё.
Сердце колотилось как бешеное. Я провела дрожащей рукой по шраму на голове.
— Вот это да, — прошептала я, пытаясь осмыслить произошедшее.
Послышался звук открывающейся двери. Потом размеренный стук каблуков по паркету.
В комнату вошла Ирина Сергеевна. Она улыбалась.
— Сегодня вечером тебя ждёт очень важная церемония, — сообщила она, скользя взглядом по моему лицу.
— Что за церемония?
Ирина Сергеевна подошла ближе. Её духи — слишком сладкие, слишком интенсивные — ударили мне в нос.
Она медленно провела своей рукой с длинными ногтями по моим волосам.
От этого прикосновения меня передёрнуло.
— Очищения, — ответила она с нажимом. — Ты слишком грязная. Нужно подготовить тебя.
Она снова улыбнулась своей фальшивой улыбкой и повернулась, собираясь уходить.
— Что будет дальше?
Ирина Сергеевна остановилась и медленно обернулась. Её улыбка стала шире.
— А дальше будет свадьба с моим сыночком. И вы заживёте здесь замечательно. Он давно искал такую как ты.
— Вы маньяки, — вырвалось у меня.
Улыбка мгновенно слетела с её лица. В одно движение она оказалась рядом и схватила меня за подбородок.
Её ногти впились в кожу.
— Тебя выбрал мой сын, — прошипела она, брызгая слюной. — Это большая гордость, это честь! А если тебе что-то не нравится, — её голос стал ещё тише и опаснее, — сама знаешь, где окажешься. Там, откуда уже не вернёшься.
Она резко отпустила мой подбородок и стремительно вышла из комнаты, хлопнув дверью.
***
Время тянулось невыносимо медленно. За окном стемнело.
В дверь тихо постучали, и вошла Варя.
На ней было простое чёрное платье, подчёркивающее бледность её кожи. Она выглядела измученной и напуганной.
— Ты готова? — спросила она тихим голосом, едва громче шёпота.
Я посмотрела на неё и кивнула.
— Пошли за мной, — Варя махнула рукой.
Я встала с кровати. И вдруг вспомнила. Сунула руку в карман джинсов и нащупала чёрную монету.
На секунду я замешкалась, решая, что с ней делать. Носить с собой опасно — могут найти и отобрать.
Я быстро засунула монету под подушку и пошла за Варей, надеясь, что смогу вернуться за ней позже.
В доме было полутемно, горели только свечи, расставленные в старинных подсвечниках.
Мы спустились по лестнице на первый этаж. Дом казался пустым — ни звука, ни движения.
Входная дверь была распахнута настежь, впуская внутрь прохладный ночной воздух.
Я почувствовала запах сырой земли и дыма от костра.
Во дворе высился огромный шатёр из тёмной плотной ткани. В свете полной луны он выглядел зловеще — чёрное пятно на фоне ночного неба.
Варя подвела меня к входу и отодвинула тяжёлый полог. Она жестом показала, чтобы я входила.
Я помедлила секунду, собираясь с духом, и шагнула внутрь.
В нос сразу ударил резкий неприятный запах — что-то тухлое и прогнившее, смешанное с ароматами трав и дыма.
Я с трудом подавила рвотный позыв.
В центре шатра стояла большая каменная чаша, похожая на древнюю купель.
Внутри неё плескалась густая мутная жидкость, от которой и исходил этот ужасный запах.
Варя осторожно коснулась моей руки и наклонилась к самому уху.
— Как бы ни было отвратительно, не издавай ни звука, — прошептала она едва слышно. — Ни звука, что бы ни случилось.
Она тут же отпрянула и быстро вышла, опустив за собой полог. Я оказалась одна в полумраке шатра.
Нет, не одна. По краям шатра стояли женщины в длинных тёмных одеждах.
Они стояли неподвижно как статуи, но вдруг все одновременно сделали шаг ко мне.
Я замерла, не зная, чего ожидать.
Женщины приблизились и молча окружили меня. Начали снимать с меня одежду.
Я вспомнила предупреждение Вари и не сопротивлялась, хотя каждый нерв кричал о необходимости бежать.
Через минуту я стояла полностью обнажённая.
Они взяли меня за руки и медленно повели к чаше. Их прикосновения были ледяными.
Я осторожно опустила правую ногу в жижу. Она оказалась холодной и склизкой.
Женщины крепко держали меня за руки, помогая погрузиться глубже.
Постепенно я полностью оказалась в чаше, и жидкость поднялась до уровня груди.
Она была густой и вязкой, обволакивала тело, проникая, казалось, в каждую пору.