В доме Вадима горел тусклый свет.
Мы стройным рядом приблизились к его калитке. Я поднесла руку к холодной щеколде.
Знакомый скрип пронзил тишину, когда я потянула её на себя.
Не успели мы войти во двор, как Вадим появился на крыльце.
Высокий силуэт на фоне тусклого света, льющегося из дверного проёма.
— Кто такие? — грозно прогремел его голос.
Все замерли словно кролики перед удавом.
— Это я, Вадим... Рита, — произнесла я.
Вадим прищурился, пытаясь вглядеться в наши тёмные силуэты.
Потом достал фонарик и посветил.
От яркого света все невольно начали прикрывать глаза.
— Невероятно, — произнёс он удивлённо и начал спускаться с крыльца. — Как тебе удалось?
Я посмотрела на него с облегчением. Наконец-то мы в безопасности, хоть какая-то надежда.
— Ты можешь нас спрятать? — спросила я, едва сдерживая дрожь в голосе.
— Да, конечно! — он широко развёл руки, словно собирался обнять всех, приглашая в свой дом.
Мы потянулись к дому.
Краем глаза я заметила, что Вадим начал беспокойно оглядываться.
Внезапно где-то вдалеке что-то хрустнуло. Вадим резко повернулся и посветил фонариком в поле.
Никого.
Только тьма, поглощающая слабый луч света.
Он шумно выдохнул, закрыл калитку на щеколду и последовал за нами в дом.
Мы стояли в прихожей, сбившись в кучу, и не решались пройти дальше.
Запах дерева и чего-то варёного заполнял пространство.
— Что вы стоите? Садитесь за стол, я вас сейчас накормлю, — сказал Вадим, указывая рукой в центр избы, где стоял большой деревянный стол.
Олеся и Машка устало плюхнулись на лавку. Олеся выглядела бледной как полотно, губы потрескались.
— Можно воды? — прохрипела она.
Вадим исчез где-то в глубине дома и вернулся с глиняным кувшином и несколькими кружками.
***
Минут через тридцать Вадим достал из печи большой глиняный горшок с дымящейся кашей.
Он водрузил его в центр стола как священный артефакт и попросил меня помочь с тарелками.
Мы отошли к старому серванту, который помнил, кажется, ещё царя-батюшку.
За спинами остальных я наклонилась к нему и зашептала:
— Нам нужно срочно отсюда выбраться.
Вадим продолжал доставать тарелки и ложки, не поворачиваясь ко мне.
— Понятно, что надо, — произнес он тихо, — Только не сейчас.
Он дал несколько тарелок мне, часть держал сам, и аккуратно закрыл скрипучую дверцу серванта.
Мы молча вернулись к столу и начали раздавать столовые принадлежности.
Когда все наложили себе угощение, комната наполнилась жадным чавканьем.
Несмотря на то, что каша обжигала язык, никто не мог остановиться.
— Какая вкуснотища! — восторженно выпалила Машка, дуя на ложку. — Такую гречневую кашу я ещё никогда не ела! Пальчики оближешь!
— Почему не сейчас? — вдруг спросила я, глядя на Вадима.
Он облокотился о стол и тяжело выдохнул, словно на его плечах лежала вся тяжесть мира.
— Скоро они обнаружат, что вы сбежали, и начнут искать, — произнёс он, поглядывая в сторону окна.
— У вас есть машина? — спросил Миша, отрываясь от еды.
— У меня есть лучше, — загадочно протянул Вадим, — Но для обычной дороги это не подходит.
— Так что же нам делать? — спросила я.
Вадим встал, отодвинул маленькую занавеску у окна и посмотрел в темноту.
Его профиль вырисовывался на фоне ночного неба.
— Я вас спрячу, — произнёс он твёрдо. — Они должны подумать, что вам удалось свалить.
— Ты думаешь, они не придут сюда? — спросила я.
Вадим улыбнулся.
— Там, где я вас спрячу, они точно не найдут.
***
После вкусного то ли ужина, то ли раннего завтрака — я окончательно потеряла счёт времени — Вадим преобразился.
Он надел длинный плащ, напоминающий одеяние средневекового монаха.
Накинул большой рюкзак. Казалось, он весил целую тонну. И сказал, чтобы мы вели себя тихо и следовали за ним.
Мы вышли через задний вход дома. Меня словно ударило током.
Я сразу вспомнила видения, приходившие ко мне, когда я лежала в коме.
Точно такой же задний дворик!
Тогда я убегала от Гробовщихи через такой же покосившийся забор в сторону леса.
Я помнила, что обнаружила там старое заброшенное кладбище и уже была готова увидеть ту же картину.
Взяла Олесю за руку и предупредила, чтобы она не пугалась.
— Там, в лесу, много могил.
Олеся от страха закрыла рот ладонью, приподняв высоко брови.
— Слышали, ребят? — произнесла я, посмотрев сначала на Машку, потом на Мишу с Катей. — Не пугайтесь.
Все кивнули. Их лица в предрассветных сумерках казались серыми и изможденными.
— Откуда ты знаешь? — Вадим оторвался от тропинки и мельком взглянул на меня.
— Если всё будет хорошо, я подробно расскажу, — пообещала я.
Вадим, казалось, и не ждал моего ответа.
Он уже приближался к высокому тёмному лесу, маячившему впереди как стена.
Солнце начинало подниматься над горизонтом, и вершины сосен загорелись краснотой.
Мы вошли в лес.
Воздух наполнился запахом хвои, сырости и чего-то ещё...
Через метров пятьдесят показались чёрные кресты.
Они были повсюду — старые, покосившиеся, прямые, с надписями и без.
— Ступайте осторожнее и не наступайте на могилы — можно провалиться, — сказал Вадим, осторожно обходя один из холмиков.
Мы перемещались медленно, стараясь идти след в след, будто кладбище было заминировано.
Каждый шаг давался с трудом — не физически, а морально. Казалось, что мёртвые следят за нами из-под земли.
Дорога оказалась невероятно долгой. Но самое шокирующее было то, что кладбище так и не кончалось.
Оно простиралось во все стороны, насколько хватало глаз.
Могилы, могилы, могилы... Словно весь лес был одним огромным кладбищем.
Вскоре мы увидели вдалеке небольшую сторожку. Она стояла одиноко среди моря крестов как маяк в океане.
***
Я сразу вспомнила, как в бессознательном состоянии уже была в этой избушке и разговаривала с призраком Полины. Дочери Егорыча.
Воспоминание было настолько ярким, что на мгновение реальность и видение слились воедино.
— Вот и пришли, — объявил Вадим и развернулся, заставив всех остановиться.
Его лицо приобрело серьёзность, какую я раньше у него не видела.
— Значит так, то, что вы увидите, может немного удивить.
Он обвёл нас строгим взглядом, словно учитель непослушных школьников.
— Но если вы проболтаетесь, — он сделал драматическую паузу, — эта чокнутая семейка покажется вам милыми кроликами.
Все начали переглядываться. Машка нахмурилась, Олеся нервно теребила краешек своей футболки.
— Понятно? — строго спросил Вадим.
— Мы никому не скажем, что бы там ни было, — заверила я, пытаясь звучать убедительно.
Я посмотрела на ребят. Те начали синхронно кивать.
Вадим достал из кармана связку ключей, отыскал нужный и открыл замок в сторожке.
Дверь протяжно заскрипела. Внутри было темно и пахло сыростью.
Вадим сделал пару шагов, мы нерешительно последовали за ним.
После он отодвинул лавку, стоявшую у стены, достал длинный нож из-за пояса и воткнул между досок в полу.
Нож вошёл в щель как в масло.
Вдруг под полом появился странный звук, будто заработал какой-то механизм — щелчки, скрежет, жужжание.
Вадим отошёл в сторону и показал рукой, чтобы мы не двигались.
Мы застыли как статуи.
Через секунду половицы начали подниматься сами по себе. Пол откидывался как крышка сундука.
— Офигеть! — произнесла Машка, сжимая моё плечо сильно.
Когда пол полностью откинулся, перед нами предстал глубокий проход вниз с железной лестницей, уходящей в темноту.
Казалось, что она ведёт прямиком в преисподнюю.
Вадим первым спустился вниз и нажал на выключатель, расположенный где-то сбоку.
Лестница осветилась яркими лампами, отбрасывая резкие тени.
— Пойдёмте! — скомандовал Вадим и махнул рукой.
Я пошла первой, шаг за шагом спускаясь в неизвестность.
За мной последовали ребята, их шаги эхом отдавались от стен подземелья.
***
Мы спускались минут пять, хотя казалось, что вечность.
Вскоре оказались у ещё одной двери — стальной, с кодовым замком, напоминающей вход в банковское хранилище.
Вадим закрыл своей широкой спиной табло и ввёл код.
Его пальцы быстро пробежались по кнопкам. Прозвучал электронный звук из динамиков — "бип-бип" — и дверь приоткрылась с шипением.
В помещении за дверью была кромешная тьма, как в глубоком колодце.
Вдруг послышался звук, похожий на запуск вентиляторов — гудение, нарастающее постепенно.
— Подождите немного, нужно, чтобы воздух поступил, — пояснил Вадим, придерживая дверь.
— У вас там космический корабль, что ли? — вдруг выпалила Машка, вечно неугомонная даже в такой ситуации.
Вадим посмотрел на неё и улыбнулся краешком губ.
— Почти, — ответил он и подмигнул.
Через минуту он широко отворил дверь, и в этот момент поочерёдно сверху начали загораться яркие лампы.
Одна за другой, они освещали то, что скрывалось внутри.
Мы прошли в помещение и обомлели.
Это был огромный склад с оружием. Стеллажи до потолка, заставленные автоматами, пистолетами, гранатами, какими-то коробками с надписями на иностранном языке.
— А вот моя гордость, — сказал Вадим с интонацией ребёнка, показывающего свою любимую игрушку.
Он указал пальцем в конец помещения.
Когда последние лампы зажглись, мы не поверили своим глазам.
Там стоял настоящий танк — огромный, зелёный, с длинным дулом, направленным в сторону двери, словно он охранял вход.
— Мы на этом отсюда будем выбираться? — пошутила Машка, но в её голосе слышалась нервозность.
Я подошла к Вадиму.
— Ты торгуешь оружием? — спросила я нахмурившись.
Вадим посмотрел на меня холодно, как на несмышлёного ребёнка.
— А ты думаешь, я в этой дыре добровольно живу?
— Пойдёмте сюда! — вдруг громко скомандовал он и направился к середине помещения.
Ребята послушно потянулись за ним.
Миша держал Катю за руку, а та всё ещё выглядела так, будто не до конца понимала, что происходит.
Между очередными стеллажами с автоматами обнаружилась ещё одна дверь — неприметная, серая, сливающаяся со стеной.
Вадим открыл её и объявил:
— Здесь вы сможете с комфортом переждать.
***
Он щёлкнул выключателем, и комната залилась мягким светом.
Машка первой заглянула внутрь и присвистнула.
— Ну ничего себе! Да тут целые апартаменты!
Помещение действительно впечатляло.
Справа стояли две двухэтажные кровати, застеленные чистым бельём.
В центре расположился большой удобный диван со столиком, уставленным всякими мелочами.
С левой стороны примостилась кухня и дверь, которая, видимо, вела в ванную.
— Пойдёт? — спросил Вадим с улыбкой, явно довольный произведённым эффектом.
Все были в полном изумлении. После всего пережитого, после грязных казематов и долгой дороги через жуткое кладбище, эта комната казалась раем.
Олеся, не говоря ни слова, сразу побежала к двери слева.
— Я первая! — крикнула она, скрываясь за дверью.
Через секунду оттуда донёсся радостный визг.
— Тут даже стиралка есть!
Машка уже вовсю хозяйничала на кухне, открывая шкафчики и выдвигая ящики, словно проводила инвентаризацию.
— Значит так, ребятки, — начал Вадим, привлекая внимание, — обживайтесь, но ничего на складе трогать нельзя, там везде камеры стоят.
Он обвёл нас взглядом, убеждаясь, что мы понимаем серьёзность ситуации.
— Завтра с утра будет поезд, на нём я вас и отправлю.
— Что за поезд? — спросила неожиданно Катя.
За весь путь от дома Ирины Сергеевны до этого склада она не проронила ни слова.
— Поезд — это машина, которая приедет за товаром, — пояснил Вадим, сунув руки в карманы.
Катя растерянно посмотрела на Мишу. Тот закивал и начал гладить её по руке.
— Всё в порядке, милая, скоро мы отсюда выберемся.
Машка тем временем добралась до холодильника и, открыв его, удивлённо ахнула.
— Ничего себе! Да тут можно месяц безвылазно сидеть!
Я подсела к Вадиму на диван и достала из кармана чёрную монету, которую он дал мне ранее.
Она тяжело лежала в моей ладони, холодная и гладкая.
— Спасибо, твоя монета не пригодилась, — сказала я, протягивая её ему.
Вадим не спешил её брать. Он смотрел на монету так, словно это была змея, готовая укусить.
— Это не монета, — произнёс он серьёзно, не сводя глаз с чёрного кружка.
— А что тогда? — спросила я, внезапно ощутив, как по спине пробежал холодок.
— Батарейка для взрывного устройства.
Я замерла от его слов. Монета вдруг показалась обжигающе горячей в моей ладони, хотя на самом деле оставалась всё такой же холодной.