– Надо проверить, – решительно заявила я, спуская ноги с кровати.
– Ты что, с дуба рухнула? – Машка аж подпрыгнула, натягивая одеяло до подбородка. – Я туда ни ногой! Ещё чего придумала! Давай лучше до утра подождём.
Я нащупала свой махровый халат, висевший на спинке кровати, накинула его и потянула подругу за руку.
– Хочешь, чтобы я одна пошла, а ты тут осталась трястись от страха?
Машка скривила брови, явно колеблясь.
По её лицу было видно, как в голове борются страх и нежелание оставлять подругу одну.
– Ладно, уговорила... – наконец сдалась она. – Где мои тапки? Куда я их подевала?
Она пошарила ногами по полу, нащупывая пушистые тапочки.
– Погоди, – вдруг оживилась Машка. – У меня в сумочке перцовый баллончик есть. Папа всучил перед отъездом, говорил – мало ли что.
– Доставай.
Машка включила телефон, тусклый свет выхватил из темноты её сумку. Порывшись, она достала маленький баллончик.
– Ну что, пошли? – сказала я.
Мы крались на цыпочках к двери. Я прислонилась ухом к прохладной поверхности двери – тихо.
Медленно повернула ручку, заглянула в щель.
Коридор тонул в полумраке, только лунный свет, проникающий через окно в конце коридора.
– Там никого, – прошептала я и открыла дверь шире.
Мы осторожно вышли в коридор. Предательская половица скрипнула под ногами так громко, что мы обе вздрогнули.
Казалось, этот звук разнёсся по всему дому, отражаясь от стен эхом.
***
Двери в комнаты остальных ребят были плотно закрыты.
Я на цыпочках подкралась к комнате, откуда раньше доносились странные звуки.
– Маш, – прошептала я едва слышно, – держи баллончик наготове.
Она часто закивала, вцепившись свободной рукой в мой халат. В тусклом свете её телефона я видела, как дрожат её руки.
– Только не пшикай просто так, – предупредила я. – А то задохнёмся тут обе.
– Ага, – пискнула Машка. – Только если что – я за себя не отвечаю...
Глубоко вздохнув, я положила ладонь на холодную дверную ручку. Сердце колотилось как сумасшедшее.
Досчитала про себя до трёх и резко распахнула дверь.
Машка от неожиданности вскрикнула и нажала на кнопку баллончика.
Облако перцовой смеси разлетелось по пустой комнате.
– Господи, ты чего творишь! – я зажала рот и нос рукой, спешно захлопывая дверь. – Быстро отсюда, пока не надышались!
Я потянула подругу за халат в сторону лестницы. Машка, кашляя и чертыхаясь, спрятала злополучный баллончик в карман.
– От испугу, – пробормотала она виновато. – Ты так резко дверь открыла – у меня чуть сердце в пятки не ушло. Мне теперь новые трусы понадобятся...
– Тихо ты! – шикнула я.
Внизу что-то отчётливо скрипнуло, словно кто-то наступил на старую доску.
Мы замерли, вцепившись друг в друга.
– Там кто-то есть, – едва слышно прошептала Машка.
– Пошли вниз, – решительно предложила я, хотя внутри всё сжалось от страха.
Машка отчаянно замотала головой, вытаращив глаза.
– Нет-нет-нет! Давай лучше ребят разбудим? Или в полицию позвоним?
– И что мы им скажем? Что нам что-то послышалось?
– Но там же...
– Пошли, – перебила я. – Или оставайся тут одна.
Мы медленно двинулись по коридору, стараясь ступать как можно тише.
Прокрались мимо комнаты Олеси, потом миновали дверь, за которой спали Миша с Катей.
Возле лестницы я осторожно выглянула вниз. Никого.
Махнула рукой Машке, которая светила телефоном, намертво вцепившись в пояс моего халата.
Спустившись, первым делом проверила входную дверь – заперта на оба замка, как и должно быть.
– Посвети туда, – я указала под лестницу, где днём заметила странную дверцу.
Машка направила свет телефона.
У меня внутри всё похолодело – маленькая дверца, которую я видела днём, была приоткрыта на несколько сантиметров...
***
– Давай проверим, что там, – сказала я, делая решительный шаг к дверце под лестницей.
– Ты что, совсем бесстрашная? – Машка вцепилась в рукав моего халата.
Я видела, как расширились от ужаса её зрачки.
Развернулась к подруге и положила руки ей на плечи. Нужно было её успокоить, хотя самой было не по себе.
– Машунь, послушай, – я старалась говорить как можно увереннее, глядя ей в глаза. – Мы же именно за этим сюда приехали. Помнишь мои видения? Этот дом... Если там ничего нет – значит, всё это просто игра воображения. Но мы должны проверить.
Наконец она медленно кивнула:
– Хорошо. Только не бросай меня, ладно?
Мы начали красться к дверце. Каждый шаг давался с трудом – старый паркет предательски под ногами.
Я чувствовала, как Машка дрожит, вцепившись в мой халат.
– Наверняка там просто метлы всякие хранятся, – пробормотала она. – Обычная кладовка...
Я потянула за ручку. От пронзительного скрипа петель мы обе вздрогнули.
За дверцей оказалась винтовая лестница, уходящая куда-то вниз.
В свете телефона я разглядела старые каменные ступени, закручивающиеся спиралью в темноту.
– Пошли, – прошептала я, делая первый шаг.
Спускаться было страшно. Мы держались за влажную стену, осторожно нащупывая ногами каждую ступеньку.
Некоторые камни покачивались под ногами, заставляя сердце замирать.
Казалось, лестница никогда не закончится – мы спускались всё глубже и глубже под землю.
– Как думаешь, насколько мы уже спустились? – шепнула Машка.
– Этажа на два точно, – ответила я, прикидывая глубину. –
Странно, я и не подозревала, что здесь такой глубокий подвал...
Наконец лестница вывела нас в небольшой коридор.
В его конце я увидела массивную дубовую дверь с причудливой резьбой.
Меня как будто током ударило – именно эту дверь я видела в своих снах.
– Ты чего застыла? – Машка легонько подтолкнула меня. – Раз уж спустились, давай заканчивать.
Она потянула меня за рукав, придавая решимости.
Я протянула руку к металлической ручке. Потянула – дверь не поддалась.
– Давай вместе, – предложила Машка, становясь рядом.
Мы навалились на дверь одновременно. Она поддалась с протяжным скрипом, открывая взгляду непроглядную темноту.
– Посвети.
***
Машка направила свет телефона в открывшийся проём, и у меня перехватило дыхание.
Перед нами раскинулось огромное помещение с уходящими ввысь сводами, подпираемыми массивными колоннами.
В тусклом свете они казались живыми – тени плясали по резным узорам, создавая жуткие образы.
Мы осторожно шагнули внутрь.
Воздух здесь был холодным и затхлым.
Вдоль стен висели странные изображения – не то картины, не то иконы, но какие-то неправильные, искажённые.
Я не могла разглядеть их в деталях, но от одного беглого взгляда по спине побежали мурашки.
В центре зала, на возвышении, стоял массивный пюпитр из тёмного дерева.
На нём лежала большая книга в чёрном кожаном переплёте.
– Боже мой... – прошептала я, внезапно осознав. – Это церковь. Прямо под домом!
Меня охватил необъяснимый ужас.
– Нам нужно уходить. Немедленно! – я схватила Машку за руку.
Мы поспешили к выходу. У самой двери Машка остановилась.
– Погоди, надо закрыть дверь плотно.
Раздался глухой щелчок замка.
Подъём по винтовой лестнице превратился в настоящий забег.
Мы неслись наверх, спотыкаясь и хватаясь за стены.
Выскочив в холл, торопливо захлопнули дверцу под лестницей и бросились на второй этаж.
Только оказавшись у двери нашей комнаты, мы остановились, пытаясь отдышаться. Сердце колотилось как сумасшедшее.
– Что... что это было? – выдохнула Машка, прислонившись к стене.
Но не успела я ответить, как внизу раздался отчётливый звук поворачивающегося в замке ключа.
Мы замерли, испуганно переглянувшись.
– Слышишь? – прошептала я.
– Наверное, это Игнат с матерью вернулись, – предположила Машка неуверенно.
– Я уже точно не усну, – призналась я, открывая дверь в комнату.
– Я тоже...
Мы легли на свои кровати, глядя друг другу в глаза.
– Знаешь... – начала я после долгого молчания. – Я тебе не рассказывала, но всё это я видела раньше. Во сне. Несколько раз.
– Ты шутишь? – Машка приподнялась на локте, уставившись на меня.
***
– Серьёзно, – я повернулась к Машке. – Помнишь, когда мы ехали в поезде, я была какая-то сама не своя? Мне тогда снова приснился этот сон. Я стояла в центре той самой церкви без окон. Рядом был какой-то жуткий парень, он держал меня за руку так крепко, что было больно...
– Жуть какая, – Машка поёжилась, натягивая одеяло повыше.
Я на секунду отвела взгляд к окну.
За стеклом чернела громада горы, едва различимая в ночной темноте.
– Знаешь, что самое странное? Казалось, будто они проводили какой-то обряд... как будто меня выдавали замуж. А эта Ирина Сергеевна – она стояла в центре и что-то бормотала, листая ту чёрную книгу.
Машка внимательно слушала, подперев голову рукой. Потом вдруг выдала.
– Слушай, а может, мы сейчас в коме лежим и всё это нам просто бредится?
– Не смешно, – я раздражённо махнула рукой. – Нам нужно отсюда убираться, и как можно скорее. Иначе случится что-то страшное, я это чувствую.
Машка отвернулась к стене. В доме стояла неестественная тишина.
Я прикрыла глаза, чувствуя навалившуюся усталость, и незаметно провалилась в сон.
– Встаём, девчонки! – громкий голос Олеси вырвал меня из забытья. Она плюхнулась на мою кровать, заставив меня подпрыгнуть. – Вы что, всю ночь не спали? Уже десятый час!
Машка с трудом приподняла голову – её волосы торчали во все стороны, один глаз еле приоткрылся.
Она бросила на меня вопросительный взгляд.
Я медленно села на кровати, соображая, что отвечать.
– Да... мы с Машкой всю ночь проболтали, только под утро уснули, – произнесла я, многозначительно глядя на подругу.
– Точно, – подхватила Машка. – Ритка как начала болтать, так и не останавливалась.
– Пойдёмте завтракать! – весело произнесла Олеся, резко развернувшись.
Её светлые волосы хлестнули меня по лицу, заставив поморщиться.
***
Спустившись на первый этаж спустя полчаса.
Из кухни доносились оживлённые голоса Миши и Кати, звон посуды.
Мы с Машкой вошли на кухню. За большим деревянным столом уже расположились Игнат, ребята и Олеся.
В центре стола на массивной чугунной сковороде дымилась аппетитная яичница с помидорами.
– Как спалось? – Игнат приветливо улыбнулся, поднимая на нас глаза.
Машка буквально рухнула на стул и, изобразив зевок, проскрипела:
– Замечательно! Просто восхитительно! Словно заново родилась!
Я осмотрела кухню. Ирины Сергеевны не было.
– А что с машиной? – спросила я у Игната.
Он невозмутимо отхлебнул кофе из большой керамической кружки.
– Всё в порядке. Вон, – он махнул рукой в сторону двора, – Аркадич уже занимается.
Я подошла к широкому кухонному окну.
Действительно, во дворе, склонившись над открытым капотом, работал коренастый бородатый мужчина в потёртом комбинезоне.
– Не волнуйтесь, – добавил Игнат. – Аркадий – мастер на все руки. Скоро поедете домой.
– Как прошли поиски? – поинтересовалась Олеся, накладывая себе яичницу.
Игнат снова отпил из кружки, прежде чем ответить.
– Слава Богу, всё в порядке! До утра по лесу бродили, а потом нашли. Сидела маленькая, вся скукожившаяся, трясущаяся...
Я обхватила себя руками, чувствуя, как по коже бегут мурашки.
Может, мне всё это приснилось?
Я посмотрела на Машку, которая методично уничтожала яичницу.
Но ведь она была там со мной. Она тоже всё это видела.
***
После завтрака все засуетились, собираясь в дорогу.
Аркадич действительно оказался мастером своего дела – машина завелась с первого раза.
Миша рассыпался в благодарностях, энергично пожимая руку механику.
Мы с девчонками быстро загрузили вещи в багажник.
Я старалась не смотреть на дом, но чувствовала, как он давит своей мрачной громадой.
– Езжайте за мной, – сказал Игнат, садясь в свой чёрный джип. – Я покажу, как выехать.
Мы тронулись следом за его машиной.
Дорога петляла между деревьями, уводя всё глубже в лес.
Пейзаж за окном казался совершенно незнакомым.
– Мы же вчера в другую сторону ехали, – вдруг подала голос Машка, озвучив мои мысли.
– Может, это объездная? – неуверенно предположил Миша, вглядываясь в дорогу.
Меня словно током ударило. Я подалась вперёд между передними сиденьями и уставилась на навигатор.
– Посмотри! – я ткнула пальцем в экран. – Мы уже двадцать минут едем в противоположную сторону от города! Миша, разворачивайся, срочно!
Миша резко ударил по тормозам.
Впереди загорелись стоп-сигналы джипа.
Сердце ушло в пятки, когда я увидела, как Игнат выходит из машины.
Его лицо изменилось до неузнаваемости – исчезла маска радушного хозяина, обнажив что-то жуткое, хищное.
В руке он сжимал какой-то предмет – в утреннем свете блеснуло то ли лезвие ножа, то ли металлический прут.
– Миша, быстро разворачивайся и гони! – закричала я что было сил.