— Добро пожаловать в наше замечательное место! Меня зовут Ирина Сергеевна, — произнесла приветливо мать Игната.
— У нас тут гости не так часто, — продолжила она, оглядывая нас своим изучающим взглядом. — Решили посмотреть на гору?
Я невольно вздрогнула, узнав в ней женщину из моих видений.
Точно такую же, до мельчайших деталей — небольшого роста, полноватую, с медными кудряшками на голове и тем самым кулоном на шее.
Гробовщиха.
Олеся, уже успевшая расправиться с печеньем, внезапно оживилась.
— Моя подруга была в коме и ей привиделось...
Я чуть не подавилась. Тепло разлилось по шее и лицу от ужаса и злости. Что за безмозглая курица!
Я пнула её под столом, но было поздно. Женщина уже внимательно смотрела на меня.
— Олеся! — прервала я её, резко поднимаясь. — Извините, где у вас уборная?
Игнат вытянул руку с какой-то особенной грацией.
— Через гостиную налево.
— Пойдём со мной, — прошептала я Машке и ткнула её локтем в бок.
Машка поднялась со стула с недовольным видом.
Пока мы шли до уборной, я чувствовала, как в голове пульсирует кровь.
Старый паркет тихо поскрипывал под нашими ногами.
Как только дверь закрылась за нами, она скрестила руки на груди и прислонилась к стене.
— Что ты там шептала? Я не разобрала.
— Нам надо отсюда выбираться, Маш! — прошептала я, — Это же гробовщиха, как в моих видениях!
Машка рассмеялась, запрокинув голову. Её смех отразился от кафельных стен, заставив меня вздрогнуть.
— Да ладно, неужели ты в это веришь? Это просто совпадение. Мало ли полных женщин с кудрявыми волосами.
Я приложила палец к губам, чувствуя, как внутри всё сжимается от страха.
— Ты можешь быть тише? — шепнула я, оглядываясь на дверь. — Ты можешь не верить, но я уже сомневаюсь, что привиденное в коме было лишь плодом моего воображения. Слишком много совпадений.
Машка с демонстративным видом нажала на кнопку слива на унитазе.
— Ладно, давай как-то намекнем ребятам, — сдалась она, но в её глазах всё ещё читалось сомнение. — Хотя я уверена, что ты просто накручиваешь себя.
Мы вышли из уборной и направились обратно на кухню.
Проходя мимо лестницы, я заметила малоприметную дверь под ней.
Деревянная, с потемневшей металлической ручкой — точно такая же, как в моих видениях.
Тогда, на девичнике ещё с живой Викой, мы спустились в точно такой подвал и нашли там склад с гробами.
Я отвела взгляд, стараясь не думать об этом.
***
На кухне, к счастью, уже не было Ирины Сергеевны.
Игнат сидел за столом и увлечённо рассказывал про местные достопримечательности, жестикулируя руками.
Его голос был бархатным и глубоким, гипнотизирующим.
В какой-то момент мне показалось, что его глаза за стёклами очков меняют цвет, но, наверное, это была игра света.
Олеся, словно зачарованная, внимательно его слушала, подперев подбородок рукой.
Её глаза блестели, как у влюблённой школьницы.
Миша с Катей сидели обнявшись в углу и что-то смотрели в телефоне, периодически хихикая и тихо переговариваясь.
— Девчонки! — произнёс Игнат, когда мы с Машей вошли на кухню. — Я тут предложил ребятам остаться на ночь. У нас в доме много комнат. Все пустуют.
Олеся тут же захлопала в ладоши и посмотрела на нас щенячьим взглядом, полным надежды.
— Давайте останемся! — проскулила она, как ребёнок перед витриной с игрушками. — Тут так красиво, и Игнат обещал показать нам утром смотровую площадку на горе!
Я кашлянула, подошла к Олесе и положила руку ей на плечо.
— Мы бы рады, но нам нужно вернуться до ночи, — сказала я твёрдо, пытаясь подтянуть Олесю вверх, чтобы она наконец встала и пошла с нами. — Помнишь, я обещала маме, что буду ночевать дома?
— Ну что ж, надо так надо, — вздохнул Игнат, но тут же улыбнулся. — Но знайте, наш дом всегда для вас открыт. В любое время, днём и ночью.
Он улыбнулся своей странной улыбкой, обнажая идеально ровные зубы. Снова надел солнечные очки, хотя в комнате не было яркого света.
Миша и Катя поднялись и направились к выходу. Миша обернулся и сказал:
— Передай привет Ирине Сергеевне. Печенья у неё очень вкусные! Давно таких не ел.
— Передам, — ответил Игнат, хлопая Мишу по плечу с какой-то странной фамильярностью, будто они знакомы много лет. — Она будет рада, что вам понравилось.
***
Я взяла Олесю и Машку под руки и практически потащила их к машине, чувствуя себя няней с непослушными детьми.
Олеся немного упиралась, пытаясь обернуться к дому, но я крепко держала её.
Машка, как обычно, устроилась на заднем сидении, развалившись и закинув ноги на сиденье.
— Осторожнее с обивкой, — проворчал Миша, садясь за руль.
Он повернулся к нам с довольной улыбкой.
— А я думал, тут будет интереснее, — сказал он, поправляя зеркало заднего вида. — Старый дом, странные хозяева — классическое начало ужастика, а на деле обычные деревенские чудики. Хотя дом реально крутой, старинный.
Катя достала из бардачка влажные салфетки и начала методично вытирать руки, словно стараясь избавиться от невидимой грязи.
Я заметила, что она делает это уже не первый раз за день.
— Ну, поехали, — скомандовал Миша и повернул ключ в замке зажигания.
Но ни с первой попытки, ни со второй ничего не получилось.
Машина издавала жалобное «тр-р-р», но отказывалась заводиться.
— Что за чертовщина? — произнёс он, хмуря брови и нервно постукивая по рулю. — Я щас...
Миша вышел из машины и открыл капот, склонившись над двигателем.
Через лобовое стекло я видела, как он копается в моторе, что-то проверяя и проклиная все на свете.
Машка пробралась к переднему ряду и спросила шутливо у Кати:
— Как вы вообще сюда доехали с такой машиной? Она у вас всегда так чудит?
Катя, всё ещё тщательно протирая руки салфеткой, до покрасневшей кожи, ответила:
— Вы не поверите, девчонки, но машина до этого у нас ещё ни разу не ломалась. Вообще ни разу.
— Кать, передай мне салфетки, — попросила Олеся, заметив какое-то пятно на руке и начиная нервно тереть его пальцем. — Кажется, я испачкалась в чем-то липком.
Машка подсела ко мне и прошептала, глядя прямо в глаза:
— М-да, мистика, — она многозначительно изогнула бровь. — Может, в твоих бредовых видениях что-то есть? Как-то странно машина сломалась именно сейчас.
Я вышла из машины и подошла к Мише.
Под капотом всё было чисто и аккуратно, почти стерильным.
— Что-то серьёзное? — спросила я.
— Да вот не пойму, в чём проблема, — ответил он, вытирая руки тряпкой. — Я ведь перед нашим путешествием её всю проверил, а тут такое... Как будто что-то перегорело, но что именно — не могу понять. Всё выглядит нормально.
— Что случилось? — вдруг послышался голос Игната.
Он словно материализовался из воздуха прямо рядом с нами, бесшумно ступая по гравию дорожки.
Я вздрогнула от неожиданности, отступив на шаг назад.
От него исходил легкий запах древесной стружки и чего-то еще... чего-то терпкого, что я не могла определить.
— Вот, не заводится, — пожаловался Миша, разводя руками в бессилии. — Вроде всё в порядке, но не крутит. Аккумулятор проверил — заряжен полностью.
Игнат заглянул под капот, сделал вид, что что-то проверяет, потрогал какие-то провода тонкими пальцами.
— Если нужно, я могу позвонить механику, — предложил он, выпрямляясь и протирая руки платком. — У нас есть хороший специалист в деревне. Он может взглянуть.
Миша радостно развёл руками.
— Это было бы замечательно!
Меня не покидало ощущение, что всё идёт по какому-то сценарию, который я уже видела в своих кошмарах.
***
Игнат отошёл в сторону и достал телефон. Он отошел в сторону и начал звонить кому-то.
Я подошла к машине. Машка опустила стекло и спросила:
— Ну что? Починит? Когда выбираемся отсюда?
Я повертела головой и приложила ладони в виде креста.
— Ребят, — произнёс Игнат, подходя к машине, засовывая телефон в карман, — у нас тут произошло кое-что... Механик будет только завтра.
Я услышала, как Олеся тихо захлопала в ладоши. Эта ненормальная радовалась!
Я бросила на неё злобный взгляд, но она только улыбалась, как ребёнок перед праздником, и даже, кажется, подмигнула мне.
— А что произошло? — поинтересовалась Машка, высовывая голову из окна.
— Да девочка пропала в лесу, — ответил Игнат. — Маленькая, лет шести. Сейчас будем собирать народ и прочёсывать лес. Поэтому раньше завтрашнего утра никто не сможет приехать.
Миша с громко закрыл капот, отряхивая руки. Лицо у него было разочарованное и немного обеспокоенное.
— Оставайтесь у нас, — предложил Игнат. — Нас всё равно не будет. Мама тоже пойдёт искать. Дай бог, к утру вернёмся, а там уже и машину механик посмотрит.
Машка дёрнула меня за палец и кивнула, приподняв брови, показывая, что надо соглашаться.
Я прочитала в её взгляде:
«Куда нам деваться-то? Ночевать в лесу?»
— Ладно, — обречённо сказала я.
Олеся засияла своей улыбкой и опять захлопала в ладоши.
— Замечательно! — воскликнула она так радостно, будто мы собрались на пижамную вечеринку. — Я так и знала, что всё так получится!
Мы начали выходить из машины, и Игнат сказал:
— Пойдёмте, покажу вам комнаты.
Все достали из багажника свои рюкзаки, и я заметила, как Катя несколько раз проверила, заперта ли машина, нервно дёргая ручку двери.
Мы последовали за Игнатом в дом и поднялись на второй этаж по широкой деревянной лестнице.
Я невольно посмотрела на дверь под лестницей, когда проходила мимо. Мне показалось, или она была слегка приоткрыта?
— Какая величественная лестница, — произнес Миша, проводя рукой по полированным перилам. — Дуб? Выглядит очень круто.
— Не то слово, — подметил Игнат, поворачиваясь к нам. — Этому дому уже лет сто, не меньше. Настоящая семейная реликвия.
Он подмигнул Олесе. Она же в ответ хихикнула, прикрыв рот ладошкой.
***
Второй этаж дома напоминал гостиницу из старого фильма.
Длинный коридор с потемневшими от времени деревянными панелями, картины на стенах в массивных рамах и с десяток дверей по обеим сторонам.
Я вглядывалась в картины — на них были изображены пейзажи, но что-то в них было неправильным, словно художник намеренно добавлял в них странные детали.
На одной из них я заметила силуэт человека, притаившегося среди деревьев.
— Выбирайте любые комнаты в левом крыле, — сказал Игнат, указывая рукой на ряд дверей.
— О, мы остановимся здесь, да, Кать? — сказал Миша, открыв первую дверь и заглядывая внутрь.
Машка открыла следующую дверь.
Я заглянула ей через плечо — там была всего одна кровать, застеленная тёмно-бордовым покрывалом, и огромное зеркало, занимавшее почти всю стену напротив.
— О, это точно для Олеси! — сказала Машка с наигранным энтузиазмом. — Ей нравятся большие зеркала, она же селфи делает каждые пять минут.
Олеся заглянула внутрь и плюхнулась на кровать с таким видом, будто всю жизнь мечтала именно об этой комнате.
— Всё, я остаюсь здесь! — заявила она, подпрыгивая на матрасе и проводя рукой по бархатному покрывалу. — Шикарно!
— Ищи двухместную, — прошептала я Машке, крепко сжимая её локоть.
Ни за что я не останусь в этом доме одна в отдельной комнате.
Машка подмигнула мне, понимая мои опасения.
Через одну дверь мы нашли подходящую с двумя кроватями.
Стены были оклеены выцветшими обоями с мелким цветочным узором, а на полу лежал разноцветный ковёр.
Окно выходило прямо на горы, которая теперь казалась тёмной и зловещей массой.
— Ребят, размещайтесь, будьте как дома, — сказал Игнат, оглядывая нас по очереди. — Ванная и уборная в конце коридора. Если что-то понадобится — не стесняйтесь. В шкафах есть дополнительные одеяла, если будет холодно.
— Спасибо-о-о! — пропела Олеся, высунувшись из своей комнаты.
— Ладно, мы с мамой пойдём. Не скучайте! — Игнат помахал нам рукой. — И не волнуйтесь, в доме вы в полной безопасности.
Он махнул рукой и спустился на первый этаж. Через минуту его шаги затихли. Где-то внизу хлопнула входная дверь.
Машка упала на свою кровать, раскинув руки.
— Мне кажется, ты преувеличиваешь, Ритка, — сказала она с видом знатока. — Смотри, какие гостеприимные люди! И дом клёвый, прям как из фильма. Старинная мебель, картины эти... Наверное, дорого стоит.
Я подошла к окну. Вид открывался на гору, над которой уже сгущалась серая туча.
Верхушка горы скрывалась в пелене тумана, и от этого зрелища по моей коже побежали мурашки.
Казалось, что гора наблюдает за нами.
— Ещё и помогают ребёнка искать, — добавила Машка, потягиваясь. — Короче, расслабься и получай удовольствие! Когда ещё выберемся на природу. Переночуем тут, утром починим машину и двинем дальше. Всё будет хорошо.
Я машинально провела пальцем по шраму на голове.
— Может, ты и права, — произнесла я.
***
Наступила ночь. В доме стояла тишина, которую нарушали лишь приглушённые голоса и смех из комнаты Миши и Кати.
Машка вернулась из ванной с завёрнутой в полотенце головой, от неё пахло шампунем и зубной пастой.
— Какое блаженство! — произнесла она, блаженно вздыхая. — Я так устала, что сейчас плюхнусь и отрублюсь. Ты вообще видела эту ванную? Там такая старинная ванна на ножках, как в фильмах!
— Я тоже спать хочу, — сказала я, потягиваясь и пытаясь прогнать тревожные мысли.
— Эй, молодёжь! — крикнула Машка в коридор, приоткрыв дверь. — Давайте спать! Завтра рано вставать!
Через секунду из комнаты Миши и Кати вышла зевающая Олеся, потирая глаза.
— Слушаюсь, мой командир! — произнесла она и поплелась в свою комнату. — До завтра, девочки. Сладких снов!
Минут через пятнадцать всё стихло.
Я легла в свою постель и закрыла глаза.
Неожиданно проснулась от какого-то скрежета.
Открыла глаза, повернула голову, чтобы посмотреть на электронные часы на тумбочке: 2 часа ночи.
За окном было темно, только слабый свет луны пробивался сквозь занавески.
«Наверное, показалось», — подумала я, закрывая глаза и пытаясь снова заснуть, натягивая одеяло повыше.
Но через минуту снова раздался скрип, на этот раз отчётливее, откуда-то из-за стены.
Звук был похож на то, как если бы кто-то осторожно открывал старую дверцу шкафа.
Я резко приподнялась на локтях и прислушалась, затаив дыхание. Было тихо.
Так тихо, что я слышала биение собственного сердца.
Внезапно за стеной соседней комнаты послышались быстрые шаги, будто кто-то понял, что его заметили, и спешно убегал.
— Маша! Маша! — начала шептать я.
Но она спала крепко и не слышала меня.
Я встала и подошла к ней. Потрясла за плечо, вцепившись пальцами в ткань её футболки.
Машка закряхтела и повернулась на другой бок.
— Ну что? — спросила она хриплым голосом.
— Маш, тут кто-то есть, — прошептала я, озираясь по сторонам.
— Тебе приснилось... отстань, — попыталась отмахнуться Машка, натягивая одеяло на голову.
В этот момент прозвучал громкий удар по стене в соседней комнате.
От неожиданности Машка резко вскочила и схватилась за меня, как испуганный ребёнок.
— Что это было? — прошептала она дрожащим голосом, широко открыв глаза.
— Я же говорила!