Машка взяла меня под локоть, и мы отвернулись от старика.
Ветер шелестел листвой на старых берёзах, создавая тревожный шепот.
— Давай сделаем вид, что мы ничего не слышали, — прошептала она, нервно оглядываясь по сторонам.
У меня в голове не укладывалась эта история про утопленницу.
Я обернулась и снова подошла к старику, который всё ещё возился с метлой возле ближайшей могилы.
— А как же... как же за такой молодой не уследили? — спросила я.
Старик посмотрел на меня с таким недоумением, словно я заговорила на другом языке.
Его морщинистое лицо выражало полное непонимание.
— Какая молодая? Ты чего, дочка? Любе было за сорок. Да и не уследишь за ней — такая шебутная была, царствие ей небесное.
Тут уже и Машка заинтересовалась. Она подошла ближе. В глазах появился исследовательский блеск.
— Мы же подвозили блондинку босоногую! — выпалила она, активно жестикулируя. — Она говорила, что к Лёшеньке едет!
Старик неожиданно расхохотался, запрокинув голову.
Его смех был похож на карканье старой вороны, хриплый и неожиданно громкий для такого сухонького человека.
— А-а-а, так это Нинка, местная, юродивая! — отсмеявшись, произнёс он, вытирая слезинку с уголка глаза. — Вы на неё внимания не обращайте, она вечно на кладбище прётся гулять. Ума-то не особо, вот и болтает чего попало.
Я посмотрела на Машку с поднятыми бровями.
Она театрально набрала полную грудь воздуха и выдохнула, положив руку на сердце.
— Ладно, поехали, — сказала она, потянув меня за футболку. — Хватит с меня этих историй.
***
Ребята стояли у машины и о чём-то увлечённо говорили, когда мы с Машкой возвращались от кладбища.
Миша что-то доказывал, активно размахивая руками, а Катя смеялась, закрыв рот ладошкой.
Олеся сидела на капоте, болтала ногами и все поправляла свои длинные волосы.
Мы решили ничего не рассказывать о случившемся, особенно Олесе.
Она от таких историй становится нервной, а нам ещё целый день в дороге проводить.
— Ну что, размялись? — спросила я, подходя к ним и натягивая на лицо беззаботную улыбку.
— Да! — дружно ответили они.
— А вы куда ходили?
— Да так, смотрели старые могилки, — пробормотала Машка.
Олеся фыркнула.
— Ужас какой, — сказала она. — Я бы туда ни за что не пошла.
— Тогда погнали, нужно ещё до вечера вернуться, — скомандовала Машка, забираясь на заднее сиденье.
Все сели в машину, и мы продолжили путь.
Я смотрела в окно на проносящиеся мимо деревья и думала о странной встрече.
Обычная деревенская юродивая. Но почему тогда у меня такое гнетущее чувство?
Солнце поднялось в зенит, когда мы проехали около десяти километров. И тут из-под капота повалил пар.
— Эй, у нас что-то горит? — завопила Катя, испуганно подаваясь вперёд.
Миша чертыхнулся и резко остановил машину у обочины. Его лицо исказилось досадой.
— Твою ж... — он не закончил фразу и выскочил наружу.
Он попытался открыть капот и вдруг закричал от боли, отдёрнув руку.
Катя высунулась в окно.
— Что случилось?
— Да обжёгся! — поморщился он, тряся рукой. — Кинь мне тряпку, она у двери лежит.
Катя пошарила у двери и через секунду выскочила с тряпкой в руках.
Она передала её Мише, касаясь его плеча в знак поддержки.
— А говорил, что это самая надёжная машина, — сказала Машка и засмеялась своим заразительным смехом.
Миша открыл капот, повозился там немного, ругаясь себе под нос, а через пару минут сел в машину и сказал, что надо будет подождать, пока остынет.
Его лицо было раскрасневшимся, а футболка заляпана машинным маслом.
— Ой, давайте пока перекусим! — предложила Олеся и потянулась за своей сумкой. — У меня как раз есть бутерброды и термос с чаем.
Несмотря на её легкомысленность, Олеся никогда не забывала припасти еды.
У меня самой никогда не хватало терпения готовиться к поездкам.
Я толкнула плечом Машку и кивнула, чтобы она обратила внимание.
В сумке Олеси проблеснула бутылка с алкоголем.
Машка закатила глаза, но промолчала.
***
Минут через пятнадцать рядом с нами остановился старенький джип.
Он подъехал как-то медленно, почти крадучись, и припарковался у обочины.
Из машины вышел симпатичный парень в солнечных очках и помахал нам рукой.
На вид ему было лет двадцать пять, подтянутый, с русыми волосами, которые красиво блестели на солнце.
— Помощь нужна? — спросил он, улыбаясь так, что у него появлялись ямочки на щеках.
Его голос был приятным, низким, с легкой хрипотцой.
Олеся сразу высунула голову из-за спины Кати, улыбнулась и помахала ему рукой.
Я заметила, как она мгновенно преобразилась — плечи расправила, губки надула, глаза сразу заблестели.
— Как никогда кстати, — сказал Миша, протягивая ему руку. — Охлаждающая жидкость закончилась, вот ждём, когда остынет. Думали, может, придётся ближайшую заправку искать.
— А ну, это не проблема, — сказал незнакомец. — Меня Игнат зовут. У меня в багажнике должно быть.
Игнат открыл багажник и достал пластиковую канистру.
— Вот, спасибо, — с улыбкой сказал Миша, открыл крышку и начал заливать жидкость в бачок. — Ты нас прямо спас.
— А вы как тут оказались? — поинтересовался Игнат, оглядывая нашу компанию.
Его взгляд задержался на мне.
Девчонки вышли из машины. Олеся сразу начала поправлять свои волосы, чтобы быть неотразимой.
Она подошла к Игнату ближе, слегка покачивая бёдрами.
— Мы едем в Гробовское. Не знаете, где это? — спросила я, решив взять инициативу в свои руки и прервать этот молчаливый флирт.
— Гробовское? Знаю, конечно, — ответил Игнат. — Я сам оттуда, могу показать путь. Вы, наверное, впервые здесь?
— Вот это нам повезло! — произнесла Машка. — А правду говорят, что там люди пропадают?
Игнат расхохотался, сверкнув белозубой улыбкой.
Его смех был настолько естественным, что даже недоверчивая Машка чуть улыбнулась в ответ.
— Да это глупые слухи. Нормальное у нас место, просто раньше тут каторжники работали, вот и чешут злые языки. Нравится людям страшилки рассказывать.
— Уф, а я уж думала, назад не вернёмся, — сказала Олеся, подмигивая Игнату и закусывая нижнюю губу.
— Ребят, едьте за мной, я покажу дорогу, — сказал Игнат. — А то можно поворот нужный пропустить и заблудиться. Там дорожные знаки местные давно украли на металлолом.
— Спасибо, — сказал Миша, протягивая ему канистру. — За нами должок.
Я смотрела на Игната и пыталась понять, почему мне так неуютно от его присутствия.
Словно он играл роль дружелюбного местного парня, но иногда сбивался с неё на долю секунды.
Или это я просто слишком мнительная после всех этих странностей?
***
Игнат сел в машину, и мы поехали за ним. Солнце слепило глаза. Миша опустил козырёк.
Олеся мгновенно начала щебетать:
— Вы видели, какой симпатичный? С такой милой улыбкой! — Она повернулась к нам с Машкой, взмахнув ресницами. — И какие у него руки! Сразу видно, что сильный.
— Ага, из Гробовского, — саркастически заметила Машка. — Может, тогда останешься там жить? Будешь местной достопримечательностью — городская девчонка, которую охмурил деревенский парень.
Олеся махнула на неё рукой, картинно закатив глаза.
— Ладно тебе, мы же там не были, сейчас посмотрим. И вообще, может, там круто! Вон какая машина у него.
Я отвернулась к окну и тихо произнесла:
— Посмотрим...
Странное чувство тревоги не оставляло меня.
— А давайте споём что-нибудь! — предложил радостно Миша, прерывая мои мысли.
Он постучал пальцами по рулю, подражая барабанщику.
— Нет! — одновременно произнесли мы с Машкой, посмотрев на Олесю. — Найди лучше что-нибудь по радио.
Последний раз, когда Миша предложил петь, Олеся затянула какую-то попсу, и мы все чуть не оглохли.
Прошло полчаса. Мы следовали за чёрным джипом Игната по пустынной дороге.
Вокруг простирались поля, изредка прерываемые небольшими рощицами.
Мы давно свернули с основной трассы и ехали теперь по узкой дороге, которую я не помнила по карте. Вскоре Игнат включил поворотник.
— Ага, тут, видимо, направо, — произнёс Миша, сбавляя скорость.
Я посмотрела вперёд и нахмурилась.
— Странно, даже нет таблички. Как мы узнаем, что это дорога в Гробовское?
Игнат свернул на пыльную дорогу, которая казалась скорее просёлочной, чем основным подъездом к деревне. Миша последовал за ним и сказал:
— Закройте окна, а то сейчас все будете в пыли!
Дорога вела в лес. Я невольно вспомнила свои видения, когда была в коме.
Примерно такой же пейзаж — высокие мрачные сосны вдоль дороги, сумрачно и тихо, запах хвои и прелых листьев.
Я стала вглядываться между деревьями, когда мы заехали в лес. Солнце почти не проникало сквозь густую крону, и от этого лес казался ещё мрачнее.
Вдруг в просвете между стволами мелькнуло что-то серое. Я подалась вперёд, вглядываясь.
Ничего. Неужели я надеялась увидеть там Егорыча?
— Ты чего? — спросила Машка, заметив моё движение. Она положила свою руку мне на плечо.
— Да так... показалось, — ответила я.
***
Через десять минут лес расступился, и открылся вид на село.
Вполне нормальные ухоженные домики с аккуратными заборами, цветы на клумбах, куры, копошащиеся у дворов.
Кто-то пас коров на лугу, женщина шла с ведром от колодца.
Совсем не похоже на мрачное место из рассказов. Даже название "Гробовское" казалось теперь нелепым применительно к этому живописному месту.
— Ну что я говорила! — сказала Олеся, глядя на Машку с торжествующим видом. — А ты боялась.
Загорелись стоп-сигналы джипа. Игнат остановил машину и вышел. Миша опустил стекло.
Игнат снял очки, и я наконец увидела его глаза — ярко-голубые, почти неестественного цвета, как у хаски.
Они выделялись на загорелом лице и притягивали взгляд.
— Ребят, приглашаю вас к себе в гости, — сказал он, улыбаясь. — Наш дом тут недалеко, расскажу подробнее о деревне. Могу даже провести небольшую экскурсию, если хотите.
— Я согласна! — пропела Олеся, глядя на Игната, как на кинозвезду, внезапно возникшую посреди их скучной жизни.
— А что, поехали, — сказала Машка, пожав плечами. — Всё равно приехали посмотреть. Только ненадолго, ребята, помните, что нам ещё возвращаться.
Игнат улыбнулся и направился к своей машине.
Он медленно начал движение, а мы последовали за ним.
Проехав всю деревню от края до края — на это ушло всего минуты три — мы повернули налево и увидели большой двухэтажный дом, стоящий особняком от остальных построек.
Он был окружён высоким забором, а перед ним раскинулся ухоженный сад.
— Ну ничего себе деревня, — произнесла медленно Машка, присвистнув. — Да в этом доме вся эта деревня поместится.
Я внимательно всматривалась в дом. Он был совершенно не похож на дом Гробовщихи, и это немного меня успокаивало.
Дом был массивным, из больших светлых бревен, с резными наличниками и просторной верандой.
Казалось, что он был построен несколько десятилетий назад, но отлично сохранился.
Наконец мы подъехали ко входу.
Игнат вышел из машины и широким жестом указал на дом.
— Чувствуйте себя как дома!
В его глазах мелькнуло что-то странное, но это было так мимолётно, что я решила не придавать этому значения.
***
Игнат открыл дверь. Внутри было просторно и на удивление светло благодаря большим окнам, выходившим на все стороны дома.
Зайдя в холл, мы сразу заметили большую шикарную лестницу на второй этаж, словно из какого-то старинного поместья.
Она была сделана из темного дерева и красиво изгибалась, поднимаясь наверх.
Игнат заметил удивленные лица ребят.
— Это ещё что, — сказал он с гордостью, — а вид какой на заднем дворике!
Он повёл нас в гостиную, где был выход на задний двор.
Комната была обставлена старинной мебелью, на стенах висели картины в тяжелых рамах.
— Вот это да! — воскликнула Олеся, выйдя на террасу. — Красотища какая!
За лесочком высилась гора, похожая на гигантский холм с плоской вершиной.
В лучах солнца она приобрела красноватый оттенок, а её склоны были покрыты тёмными елями, что делало её ещё более внушительной.
— А ведь реально... — сказала Машка, приблизившись ко мне и понизив голос, — похожа на гроб. Смотри, вон та плоская вершина — как крышка.
Я вздрогнула. И правда, если посмотреть под определённым углом, гора напоминала гигантский гроб, наполовину утопленный в земле.
Миша с Катей уже обнимались и делали селфи на фоне горы, а Олеся о чём-то говорила с Игнатом.
Она то и дело касалась его руки, а он вежливо улыбался в ответ.
Я подошла к ним, разглядывая странную гору и пытаясь запомнить как можно больше деталей.
— А тут есть кладбище? — неожиданно спросила я.
Игнат улыбнулся, даже как-то странно, и сказал, что конечно есть — где ж им ещё хоронить туристов.
На этих словах все притихли. Воздух словно сгустился от напряжения.
Но через секунду Игнат расхохотался.
— Всегда работает, — сказал он. — Шутка! Кому кофе, кому чай? У нас отличный травяной сбор, мама сама собирает.
Он прошёл в дом. Остальные медленно поплелись за ним, обмениваясь взглядами.
Я задержалась на террасе, глядя на гору. Она казалась зловещей, и какое-то необъяснимое чувство тревоги снова охватило меня.
***
Игнат пригласил всех за большой стол на кухне и вскоре принёс чашки с кофе.
От аромата свежезаваренного напитка мой желудок заурчал. На столе уже стояли печенья и конфеты, словно нас здесь ждали.
— Места у нас тут магические, — сказал Игнат.
Он делал это с какой-то особенной грацией, как профессиональный бариста.
— Раз приедешь — и всё, земля не отпустит. Многие так и остаются навсегда. — Он подмигнул Олесе, которая зарделась как школьница.
Мы с Машкой переглянулись.
Было в словах Игната что-то двусмысленное. Словно он имел в виду что-то совершенно иное, нежели просто красоту этих мест.
— У нас гости? — вдруг раздался звонкий женский голос откуда-то сверху.
Голос был приятный, мелодичный.
— Да, мам, мы тут, — громко сказал Игнат, поставив последнюю чашку на стол.
Все сидели тихо и слушали мерные шаги на лестнице.
Тук-тук-тук — каждый шаг отдавался эхом в просторном доме. У меня было плохое предчувствие, появились странные ощущения в животе.
Руки стали холодными, и я сжала их под столом, чтобы никто не заметил, как они дрожат.
Но когда женщина появилась перед гостями, у меня перехватило дыхание.
Перед нами стояла Гробовщиха.
Женщина небольшого роста, немного полноватая, с прыгучими кудряшками на голове медного цвета.
Она была одета в длинное платье старомодного покроя, а на шее висел странный кулон. Я бы узнала её из тысячи.
Она обвела взглядом гостей и улыбнулась, обнажив странно мелкие зубы, похожие на иголки.
— Какие все хорошенькие, — произнесла она, задержав взгляд на мне.
Я медленно под столом стала щипать ногу Машки, не сводя глаз с женщины.
Потом приблизилась и прошептала, едва шевеля губами:
— Нам надо срочно отсюда уезжать.