Сквозь пелену забытья до меня доносились чьи-то шаги. Глухие. Размеренные. Будто кто-то ходил по деревянному полу в тяжелых сапогах. Скрип. Три шага. Пауза. Снова скрип.
Я еще не открыла глаза, но уже поняла - это не лес. Не то место, куда я так отчаянно бежала.
Вместо влажной лесной земли и шороха листьев - затхлый запах старого дерева и пыли. Подо мной что-то твердое - то ли пол, то ли лавка.
Тело затекло так, словно я пролежала без движения целую вечность. Каждая мышца ныла.
Осторожно приоткрыла веки и тут же зажмурилась от яркого света, бьющего из окна. Солнечные лучи впивались в глаза.
Голова гудела как церковный колокол. В висках стучало, а мысли путались.
Как я здесь оказалась? Последнее воспоминание размытое, будто акварельный рисунок под дождем - я несусь сломя голову через лес, подальше от той жуткой избы.
Ветки хлещут по лицу, под ногами чавкает раскисшая земля... А потом - провал. Пустота. Темнота.
Шаги вдруг стихли. В комнате повисла звенящая тишина. Я почти физически ощущала на себе чей-то пристальный взгляд. Кто-то рассматривал меня, изучал, выжидал.
Тишину разорвал грубый мужской голос.
— Ну что, очнулась наконец? А то я уж думал, до вечера проваляешься. Вижу-вижу, как ты глазки прищуриваешь. Можешь не притворяться.
Я застыла, боясь пошевелиться. В горле пересохло, словно я наглоталась песка, а сердце колотилось как безумное.
Кто этот человек? И что ему от меня нужно?
Но нет. Всё было слишком реальным: и эти тяжёлые шаги, и запах старого дерева, и чужой голос, от которого внутри всё холодело.
Я попала в западню, и пока не имела ни малейшего представления, как из неё выбраться.
Второй этаж
Деревянная лестница поскрипывала под нашими ногами, когда мы поднимались на второй этаж вслед за Анастасией.
Каждая ступенька, отполированная временем до блеска, издавала свой особенный звук.
Её изящная фигура в светлом льняном платье плыла впереди, словно призрачный проводник.
Второй этаж поразил нас не меньше первого. Солнечный свет, проникающий через высокие окна, заливал просторный холл медовыми потоками.
По обе стороны располагались спальни - большие, воздушные, с антикварной мебелью, будто перенесённой из какого-нибудь дворянского поместья.
— Мамочки мои! — пропела Олеся, замерев на пороге одной из комнат. — Девчонки, бегите сюда! Вы только посмотрите на эти кровати!
Массивные деревянные кровати с резными спинками, украшенными виноградными лозами, были заправлены белоснежным бельём, которое, казалось, светилось изнутри.
Над ними возвышались балдахины из полупрозрачной ткани цвета топлёного молока, медленно колышущейся от лёгкого сквозняка.
— Господи, тут ещё и балкон! — восторженно крикнула Вика, с силой распахивая высокие стеклянные двери.
Мы высыпали следом за ней, как стайка любопытных воробьёв.
На простором балконе с коваными перилами открывался захватывающий вид на изумрудную поляну, окружённую могучими соснами.
Их кроны величественно покачивались на ветру. Где-то вдалеке поблёскивала серебристая лента реки, извивающаяся между холмами.
— Располагайтесь, девочки, — мягко произнесла Анастасия. — Можете разложить вещи в любой комнате, все шкафы пустые.
Она провела рукой по полированной поверхности огромного дубового шкафа.
В этот момент в кармане моих джинсов завибрировал телефон. На экране высветилось имя Миши.
— Привет! — его голос звучал тепло и немного взволнованно. — Ну как вы там? Добрались нормально?
— Привет! — я невольно улыбнулась. — Да, только приехали. Ты не поверишь, какой здесь дом! Просто невероятный! Как будто попали в какую-то сказку.
— Правда? — в его голосе слышалась искренняя радость. — Я так рад, что вам понравилось.
Я отошла в дальний угол балкона, прислонившись к перилам. Внизу пахло скошенной травой и нагретой на солнце хвоей.
— Слушай, Миш... Насчёт того разговора с твоей мамой... Я хотела извиниться. Оказывается, она тогда была такая встревоженная из-за сна...
— Да ладно тебе, — добродушно перебил он. — Я же говорил, что маме что-то привиделось. Она у меня впечатлительная как ребёнок. Вот и распереживалась на пустом месте. Ты не бери в голову.
— Рита! — донёсся из комнаты взволнованный голос Маши. — Иди сюда скорее! Ты обязана это увидеть!
— Миш, извини, меня зовут, — я выпрямилась, с любопытством глядя в сторону комнаты. — Потом созвонимся, хорошо?
— Конечно! Отдыхайте там, девчонки! И это... береги себя, — добавил он как-то странно.
Я сунула телефон в карман и поспешила на зов подруги, гадая, что же такого интересного она обнаружила в этом загадочном доме.
Поспешила на голоса подруг, которые столпились вокруг Анастасии в дальней комнате.
Солнечные лучи, падающие из окна, создавали вокруг её рыжих волос что-то вроде нимба. Она как раз замолчала, когда я вошла.
— О чём это вы? — поинтересовалась я, примостившись на подлокотник старинного кресла.
— А, Рита! — оживилась Маша. — Тут такое! Анастасия начала рассказывать про этот дом.
— Ой, расскажите, пожалуйста, подробнее! — я подалась вперёд. — Такое удивительное место, наверняка здесь куча интересных историй.
Анастасия вдруг застыла, будто актриса перед важной сценой.
Она начала рассеянно теребить кулон на шее своими тонкими пальцами. Несколько секунд молчала, глядя куда-то сквозь нас, а потом её лицо озарила улыбка - широкая, будто театральная.
— Знаете что, девочки? — она хлопнула в ладоши. — Давайте спустимся вниз. Там у меня и чай есть особенный, и печенье домашнее. За угощением я вам всё-всё расскажу.
Она направилась к лестнице, но вдруг остановилась и обернулась через плечо:
— Только учтите, — её смех прозвенел под потолком как хрустальный колокольчик, — Деньги за аренду я уже не верну!
Мы с девчонками переглянулись. Вика выпучила глаза и состроила комичную гримасу, передразнивая театральные жесты Анастасии.
Олеся засмеялась. Маша закатила глаза. А я... я почему-то не могла отделаться от мысли, что смех нашей хозяйки звучал слишком уж наигранно.
— Ну что, пошли? — шепнула Маша, подталкивая меня к выходу. — А то наша загадочная мадам сейчас всё печенье в одиночку умнёт.
Мы расхохотались и гурьбой двинулись вниз по лестнице.
Ступеньки снова заскрипели под нашими ногами, но теперь этот звук показался мне каким-то... предостерегающим?
Я тряхнула головой, отгоняя дурацкие мысли. Просто старый дом, просто странноватая хозяйка. Ничего особенного.
Впереди раздавался звонкий голос Анастасии.
— Девочки, вы любите таинственные истории?
— Обожаем! — крикнула Вика.
— Ну тогда вам точно понравится то, что я расскажу...
История места
Спустившись по скрипучей лестнице, мы услышали мелодичный голос Анастасии, доносящийся из глубины дома.
— Проходите в гостиную, милые девочки! Устраивайтесь поудобнее, я сейчас принесу что-нибудь к чаю.
В гостиной царствовал уютный полумрак. Тяжёлые бархатные шторы были слегка отодвинуты, пропуская полосы золотистого света.
Мы расселись вокруг массивного стола, который, казалось, помнил ещё времена первых поселенцев.
Вика, сидевшая справа от меня, завороженно провела пальцем по затейливой резьбе на столешнице.
— Невероятно... Смотрите, какая работа! Каждый завиток как живой.
— И правда, — прошептала Маша, наклоняясь ближе.
Через несколько минут в дверном проёме показалась Анастасия.
Она двигалась с удивительной грацией, удерживая огромный серебряный поднос.
На нём красовался антикварный чайник с золотым узором из переплетающихся роз, тонкие фарфоровые чашки с блюдцами и большое блюдо с домашним печеньем, от которого исходил божественный аромат корицы, ванили и чего-то ещё, неуловимого.
— Угощайтесь, девочки, — Анастасия опустилась в кресло у камина словно королева на трон. — Знаете, у этого места очень богатая история. Этот дом... — она сделала паузу, — он появился здесь относительно недавно.
— А что тут было раньше? — спросила Олеся, засовывая половинку печенья в рот.
Анастасия выдержала драматическую паузу.
— Церковь.
Олеся поперхнулась печеньем так резко, что крошки разлетелись во все стороны. Она закашлялась и покраснела.
Маша, сидевшая рядом, немедленно принялась стучать ей по спине.
— Осторожнее, дорогая, — Анастасия усмехнулась. — Но это ещё не всё. Хотите знать, что было до церкви?
Мы затаили дыхание. Даже Олеся перестала кашлять, застыв с салфеткой у рта.
— Кладбище, — произнесла Анастасия почти шёпотом, но в наступившей тишине это слово прозвучало подобно раскату грома.
Маша, поднёсшая было чашку к губам, замерла. Фарфор тихонько звякнул о блюдце.
В этот момент в камине с оглушительным треском раскололось полено, заставив всех нас подпрыгнуть.
По стенам заметались причудливые тени, хотя день был ещё в самом разгаре.
Напольные часы в углу гостиной неожиданно ожили, пробив час. Их гулкий бой эхом разнёсся по комнате, отдаваясь в костях.
— Не пугайтесь так, милые, — рассмеялась Анастасия, но её смех прозвучал неестественно, словно заевшая пластинка. — Всё это было очень-очень давно. Несколько десятилетий назад.
Она потянулась к чайнику, чтобы долить себе чаю, и я заметила, как дрогнула её рука, расплескав несколько темных капель на белоснежную скатерть.
Капли медленно расползлись по ткани, образуя странные фигуры, похожие на надгробия. Я часто заморгала, и видение рассеялось.
— А что... что случилось с церковью? — спросила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно, хотя внутри всё похолодело.
Анастасия повернулась ко мне, и её глаза странно блеснули в полумраке. На губах появилась загадочная улыбка.
— О, это самая интересная часть истории...
В этот момент где-то наверху раздался протяжный скрип, словно кто-то медленно прошёл по коридору второго этажа.
Мы все невольно подняли головы к потолку, но Анастасия, казалось, ничего не заметила.
Анастасия вдруг залилась мелодичным смехом, откинувшись на спинку кресла.
— Ох, девочки, я вижу, как вы напряглись! Понимаю, звучит жутковато, но на самом деле всё намного прозаичнее.
Я сделала глоток чая – удивительно ароматного, с какими-то необычными травяными нотками. Тепло медленно разлилось по телу.
— Видите ли, примерно сто лет назад здесь было болото, — продолжила Анастасия, элегантно помешивая ложечкой в своей чашке. — Власти решили его осушить и отправили сюда каторжников.
Она внезапно замолчала, её взгляд устремился к окну.
На мгновение её лицо застыло, словно она увидела что-то за стеклом.
Солнечный свет вдруг стал тусклее, будто набежала тучка.
— Анастасия? — тихонько позвала Олеся.
— Ах, да, — встрепенулась хозяйка, возвращаясь к рассказу. — Условия были... скажем так, не самые благоприятные. Малярия, тяжёлый труд, недостаток провизии... — она покачала головой. — Не все выдерживали такие испытания. Умерших хоронили прямо здесь, неподалёку. Что поделать – времена были суровые.
— А что планировали построить на осушенном месте? — Машка подалась вперёд, забыв про недопитый чай.
— Лечебницу, — Анастасия провела пальцем по краю чашки. — Большую, современную по тем временам. Но... — она сделала паузу, — Когда болото наконец осушили, работы внезапно прекратились. Никто точно не знает почему.
Пламя в камине дрогнуло, отбросив на стену причудливые тени.
— Несколько лет участок пустовал, — продолжала Анастасия. — Потом местные жители собрали средства и построили здесь небольшую церковь. Простояла она около двадцати лет, но... — она развела руками, — случился пожар. Здание полностью разрушилось.
В комнате повисла тишина, нарушаемая только потрескиванием поленьев в камине.
— А теперь тут этот чудесный дом, — Анастасия обвела рукой гостиную. — Прочный, надёжный. Построен на совесть.
Вика, всё это время сидевшая с приоткрытым ртом, вдруг шумно выдохнула, словно всё это время задерживала дыхание.
Этот звук прозвучал так комично в напряжённой тишине, что мы не выдержали – сначала хихикнула Олеся, потом Маша, а через секунду уже вся наша компания заливалась смехом.
— Господи, а мы-то уже себе навоображали! — выдавила сквозь смех Вика, утирая выступившие слёзы.
Только Рита заметила, что Анастасия смеётся как-то странно – будто по обязанности, а её взгляд снова и снова возвращается к окну, за которым сгущались вечерние сумерки.
И что это там промелькнуло в тёмном стекле? Наверное, просто тень от дерева...
В этот момент где-то наверху что-то глухо стукнуло, словно захлопнулась дверь.
Начало девичника
Внезапно Анастасия порывисто поднялась из кресла, разгладила складки на своём длинном платье.
— Ох, совсем я с вами заболталась! А мне ведь ещё нужно успеть по делам.
Мы тоже встали, чувствуя лёгкое головокружение от выпитого чая и услышанных историй.
Пока шли к выходу по длинному коридору, половицы поскрипывали под ногами, словно напевая какую-то древнюю мелодию.
У входной двери Анастасия остановилась и указала на деревянную полочку.
— Здесь запасные ключи, девочки. Не забывайте запирать дверь на ночь. — Она многозначительно посмотрела на каждую из нас. — Все замки должны быть закрыты. Все.
— Конечно-конечно, — закивала Машка, поправляя выбившуюся прядь. — Мы всё поняли. Спасибо за доверие, будем беречь ваш чудесный дом.
Анастасия вышла на крыльцо, но вдруг обернулась. Солнце окрасило её волосы в медный цвет, а тень на лице сделала черты острее и загадочнее.
— Ах да, чуть не забыла! — её губы изогнулись в странной улыбке. — Теперь вы знаете, почему наша деревенька называется Гробовое.
Её смех, похожий на перезвон хрустальных колокольчиков, эхом разнёсся по саду. Через мгновение она уже шла по дорожке к калитке.
Я медленно закрыла дверь и повернулась к подругам. Театрально округлила глаза и поджала губы.
— Это она сейчас... пошутила так, да? — пробормотала Олеся, нервно теребя браслет на запястье.
— Гробовое... — задумчиво протянула Вика.
Внезапно Машка хлопнула в ладоши.
— Так, девчонки, хватит киснуть! У нас тут шикарный дом, потрясающий бассейн и куча вкусностей. Официально объявляю девичник открытым!
— Точно! — оживилась Вика. — Я захватила новый купальник, специально для такого случая.
— А я привезла маски для лица! — подхватила Олеся.
Напряжение постепенно отступало. Девчонки наперебой обсуждали планы на вечер, смеялись и шутили.
Только я никак не могла отделаться от странного чувства. Казалось, что за нашим весельем наблюдает кто-то невидимый.
В избе
Я вжалась в жёсткий матрас от голоса этого мужчины. Медленно, через силу, повернула голову.
У грубо сколоченного стола сидела та самая фигура в тёмном плаще. Незнакомец что-то изучал при свете лампы, склонившись над пожелтевшими страницами.
Почувствовав мой взгляд, он обернулся. Лампа осветила крупные черты лица, словно вырубленные топором умелого мастера.
Глубокие морщины избороздили высокий лоб, а седая окладистая борода делала его похожим на древнего волхва.
На вид ему было лет пятьдесят, но пронзительные серые глаза казались бездонными колодцами, хранящими мудрость веков.
— Где это я? — пролепетала я, с трудом ворочая языком.
— Не трясись как осиновый лист. Я тебе не лиходей какой. Спасти тебя хочу.
— Спаси? От кого же?
Не успел он ответить, как тишину разорвал протяжный скрип калитки. Мужчина замер прислушиваясь. Его лицо стало жёстким как гранит.
В три широких шага он оказался возле моей кровати. Его движения напомнили мне повадки матёрого волка – такие же плавные и в то же время стремительные.
— Слушай меня внимательно, девонька, — прошептал он, накрывая меня толстым шерстяным одеялом. — Не двигайся. Пикнешь – беды не миновать.
Сквозь плотную ткань до меня донеслись шаги во дворе. Кто-то медленно приближался к избе.
Старые доски крыльца застонали под чьей-то невероятной тяжестью...