Колеса поезда мерно стучали, создавая умиротворяющий ритм. Тук-тук, тук-тук. Сидя у окна, я наблюдала, как за стеклом проносились зеленые леса.
Вечер только начинался, а я уже чувствовала приятную расслабленность после всего пережитого.
Я смотрела с умилением, как Рая уже достает свою знаменитую наливку из плетеной корзинки, а Машка потирает руки в предвкушении замечательного вечера.
— Ну, держитесь, девоньки! Эту наливочку я на смородине настаивала, — подмигнула Рая, выставляя на столик бутылку с янтарной жидкостью.
— Наконец-то! — выдохнула Машка, доставая из своей сумки пластиковые стаканчики. — А то я думала, что этот вечер никогда не начнётся.
Олеся сползла с верхней полки и что-то уже увлеченно рассказывала Рае про новые средства для кожи.
Её глаза сверкали от восторга, когда она описывала очередной крем.
— Они теперь молекулы какие-то особые добавляют, чтобы глубже проникало, — щебетала Олеся, жестикулируя тонкими пальцами. — Ты наносишь на лицо, а оно как будто изнутри светится! Я тестировала новую линейку в прошлом месяце, просто чудо!
Рая внимательно слушала и качала головой, не переставая раскладывать на столе домашние угощения.
— Ишь ты, до чего наука дошла! А я всё по старинке, по бабушкиным рецептам привыкла. Огурчики свеженькие на веки положишь — и красота! Никакой химии не надо.
— Да забудь ты про эти огурцы, — фыркнула Машка, разглядывая закуски. — Давайте уже садиться.
— Егоза! — сказала Рая и рассмеялась.
Наконец все уселись у небольшого столика, который еле выдерживал гору угощений.
Домашние пирожки, соленья, вяленое мясо, сыр. Казалось, она готовилась к выживанию, а не к обычной поездке на поезде.
— Глазам не верю, — присвистнула Машка, разглядывая разложенные закуски. — Райка, ты как в поход собралась! Тут еды на целый полк!
— Кушайте, девочки, кушайте! В дороге надо хорошо питаться.
Машка разлила по пластиковым стаканчикам наливку и подняла свой, чтобы сказать тост.
Свет от лампы играл в гранях стаканчика, создавая теплые блики на её лице.
— Ну, за наше счастливое спасение!
— Стоп, — неожиданно перебила Рая, округлив глаза. — Неужели вы добрались до Гробового? Ой, девочки, вы должны мне всё-всё рассказать!
Мы переглянулись с Машкой и Олесей и улыбнулись друг другу, ведь это была долгая и невероятная история.
Я чокнулась со всеми стаканчиками и сказала:
— Могла бы целую книгу написать про нашу эпопею. Даже не верится, что мы там были.
— Точно, — подметила Машка, прищурившись и шутливо толкнув меня локтем. — И назвала бы «Рита мочит нечисть». Бестселлер, я тебе говорю!
Олеся выпила наливку одним глотком, зажмурилась, скривила рот, а потом довольно улыбнулась выдохнув.
В купе повисла тишина, нарушаемая лишь стуком колес поезда.
Несколько секунд мы наблюдали за её реакцией, а потом все от её вида дружно рассмеялись.
***
Мы проболтали всю ночь, вспоминая наши приключения. За окном проносились огни редких станций и деревень.
Иногда поезд замедлялся, и мы слышали звуки других поездов и гудки локомотивов.
Но всё это лишь усиливало ощущение уюта в нашем маленьком купе.
Я рассказывала Рае, как мы познакомились с молодыми ребятами и поехали в это ужасное Гробовое. Про встречу с Гробовщихой и её сыночками, про старый заброшенный дом на краю деревни.
— И представляешь, захожу я в этот дом, а там эта стоит на лестнице со своим сыночком, Игнатом, — я понизила голос, подражая таинственному шепоту и делая большие глаза. — Глаза красные, пальцы длиннющие, крючковатые.
— Матушки-светы! — Рая перекрестилась. — И что ты?
— А ничего, — я пожала плечами. — Стою как вкопанная. А потом она говорит: «Ждала вас, голубушки».
— Чур меня! — Рая снова перекрестилась. — Как в страшилках!
Рая только охала и ахала, каждый раз удивляясь нашим приключениям.
Её пухлые щеки раскраснелись то ли от наливки, то ли от волнения за нас.
— А потом этот жуткий звук из подвала, — добавила Олеся, схватив Раю за руку. — Будто кто-то ногтями по железу водит. У меня до сих пор мурашки.
— Рита, да ты прям как в киношке! — всплеснула руками Рая, откидываясь на спинку сиденья. — А что дальше-то было? Эта Гробовщиха вас не того... — она провела ребром ладони по шее.
— Почти, — хмыкнула Машка, наливая ещё по одной. — Если б не Ритка с её смекалкой...
Я скромно пожала плечами, вспоминая тот страшный момент, когда казалось, что выхода нет.
— Не только я. Мы все выкрутились.
— Ага, — Машка усмехнулась. — Пригодились детективы, которые я запоем читала в школе.
Рая смотрела на нас с восхищением, переводя взгляд с одной на другую. Она подлила себе наливки и покачала головой.
— Ну, девчонки, вы меня удивили, — сказала наконец Рая, прихлебывая наливку маленькими глотками. — Я-то думала, это у меня весёлая жизнь с моим Степаном, но после вашей истории понимаю, что скучно живу. Прям завидки берут!
— Не завидуй, Райка, — сказала уже пьяненькая Олеся, положив ей руку на плечо и икнув. — Это только вспоминать весело, а вот ты представляешь, что со мной было, когда они меня в темницу грязную засунули? Там холодно, сыро, крысы бегают. А я в одном платьице!
Олеся будто на секунду вспомнила ту подземную тюрьму под горой, и её передёрнуло.
Она обхватила себя руками, словно пытаясь согреться даже сейчас.
— Так, Олеське больше не наливать, — сказала Машка и похлопала подругу по спине. — А то сейчас разревётся, и праздник испортит.
— И не собиралась я реветь, — Олеся шмыгнула носом, но послушно отодвинула стаканчик. — Просто вспомнила...
— Всё, я спать, — промямлила она через минуту и поползла на свою верхнюю полку, цепляясь руками за всё, что попадалось по пути.
Она чуть не свалилась, но Рая с Машкой успели подпереть руками её пятую точку.
— Эй, поаккуратней там, — проворчала Машка.
Я посмотрела на наши пустые стаканчики и почувствовала, что мне нужно немного проветриться.
Голова слегка кружилась, а в купе становилось душно.
— Пойду воздухом подышу, — сказала я и протиснулась в сторону двери.
Рая уже что-то увлеченно рассказывала Машке про своего мужа.
— Так обленился, что караул! Целыми днями на диване валяется перед телевизором, мешок с картошкой. Глаза квадратные стали от этих сериалов! А в доме — хоть шаром покати! Всё на мне, всё на мне...
Я открыла дверь купе и вышла. Голоса подруг стихли, сменившись тихим гулом поезда и стуком колес.
Снаружи уже светало, за окнами вагона солнце начало пробиваться сквозь кроны деревьев, окрашивая всё вокруг в нежно-розовый цвет.
Я повернула в сторону тамбура, находившегося в нескольких метрах от меня, и задержала взгляд на очень знакомой девушке, стоявшей ко мне спиной.
Стройная фигура, длинные каштановые волосы, собранные в хвост. Я подумала, что наверняка эта девчонка тоже возвращается домой.
Девушка начала медленно поворачиваться, и я замерла. Это же была Вика.
***
— Но тебя же нет, — тихо произнесла я, глядя на неё.
Вика стояла, будто нарисованная на фоне утреннего рассвета за окном.
Её лицо было бледным, но таким знакомым — те же мягкие черты, небольшой шрам над бровью, чуть вздернутый нос.
Она смотрела на меня не двигаясь, потом подняла руку и поманила к себе.
Её губы, кажется, что-то прошептали, но я не услышала ни звука.
Я закрыла глаза и глубоко вдохнула. Это не может быть правдой. Наверно подействовала наливка Раи.
Начала тереть глаза кулаками, потом опять их открыла. Сначала была мутная пелена, потом картинка прояснилась.
В коридор вагона никого не было, лишь играли солнечные лучи в пыльном воздухе.
Мое сердце все ещё колотилось как сумасшедшее. Я быстро пошла в сторону тамбура, чтобы убедиться, что там действительно никого нет.
Шаги гулко отдавались в пустом коридоре, словно отсчитывали секунды.
Я резко открыла дверь, чем испугала мужчину небольшого роста, который тут же спрятал сигарету за спиной.
— Тьфу ты, зачем так пугаешь? — сказал он раздраженно, хмуря брови. — Чуть инфаркт не схватил!
Я огляделась вокруг. Но кроме мужчины здесь никого не было.
— Вы здесь девушку не видели? Высокая, с каштановыми волосами, в джинсах и светлой кофте.
Мужчина затянулся и выпустил дым в сторону приоткрытого окна. Утренний ветерок тут же подхватил серое облачко и унёс его наружу.
— Один тут был, — буркнул он, оглядывая меня с подозрением. — Мерещится что ли? Небось, перебрала? Ночь на дворе, все нормальные люди дрыхнут.
Я пробормотала извинения и закрыла дверь. Медленно пошла в сторону своего купе, размышляя о случившемся.
Думала о том, что это не первый раз, когда я вижу Вику.
Мне вспомнился тот день, когда мы с Машкой и Олесей приехали к Вике на могилу. Небо было серым, накрапывал дождь.
Когда девчонки собирались уходить, я задержалась на секунду и увидела образ Вики вдалеке, в лесочке.
Она стояла между деревьями, глядя на меня, а потом исчезла, словно растворилась в воздухе.
Тогда это казалось иллюзией, которую выдал мозг после комы.
Я провела рукой по волосам и дотронулась до своего шрама на голове — длинная выпуклая полоска, напоминание о тех событиях.
***
Я открыла дверь в купе. Рая с Машкой уже что-то напевали, обнявшись и качаясь в такт своей мелодии. Они выглядели забавно.
Две женщины разного возраста, сидящие плечом к плечу, и старательно протягивают какую-то народную песню.
— Ну, ты где бродишь, подруга? — воскликнула Машка, заметив меня. — Мы тут концерт устроили, а ты пропускаешь!
Я улыбнулась. Не стала говорить, что только что произошло. Пускай отдыхают. Незачем портить им такое настроение.
— Да так, проветрилась маленько, — ответила я, усаживаясь между ними на краешек полки.
— А мы тут с Раечкой песни молодости вспоминаем, — подмигнула Машка, обнимая Раю за плечи. — Присоединяйся! «Ой, цветет калина в поле у ручья...»
— Ой, не так, — перебила Рая, смеясь. — «Ой, цветет калина, в поле у ручья, парня молодого полюбила я!»
Я тоже начала подпевать, хотя мыслями была далеко. Перед глазами стоял образ Вики, такой реальной, словно она и не погибла.
Через полчаса всё было съедено и допито. На столе был беспорядок — крошки, скомканные салфетки, следы от стаканов.
Машка убрала со стола, складывая мусор в пакет, а Рая положила остатки еды в свою бездонную сумку, и все начали укладываться спать.
— Уф, умаялась я с вами, — проговорила Рая, с трудом поднимаясь с места. — Где моя полка-то?
Я предложила Рае лечь на мою. Рая, уже второй раз пытаясь забраться наверх, глубоко выдохнула и сказала:
— Ой, спасибо, Ритуль. Чувствую, что не поднимусь. Годы не те уже, чтобы по верхотуре скакать. Раньше-то я легкая была, как пёрышко, а теперь... — она похлопала себя по бокам. — Откуда это взялось?
— Нормальная ты, — буркнула Машка, уже устраиваясь на своей полке. — Не наговаривай на себя.
Я забралась на верхнюю полку, чувствуя, как поезд мерно качается словно колыбель.
Олеся уже давно спала, завернувшись по голову в одеяло. Только её светлые волосы торчали из-под края.
Я наконец улеглась и закрыла глаза, вслушиваясь в монотонный стук колес.
Вспомнила, как мы прощались с Мишей и Катей у железнодорожной станции.
«Надеюсь, у ребят всё нормально», — подумала я, натягивая одеяло повыше.
Через пять минут из-под нижней полки послышался храп Раи. Но это уже никого не волновало.
Машка что-то пробормотала во сне и перевернулась на другой бок.
Вскоре я отключилась, проваливаясь в глубокий сон.
Мне приснился тот день, яркий и солнечный, когда я стояла на балконе нашего дома и увидела счастливое лицо Вики во дворе.
Она махала мне рукой, улыбалась так широко, что было видно её ровные зубы.
Она как раз подходила к подъезду и несла в руке приглашение на свадьбу.
Через секунду прозвучал ужасный грохот, и я проваливаюсь куда-то вниз.
***
Сквозь сон я услышала голос проводницы, которая громко говорила, что скоро будет остановка.
Её шаги отдавались в коридоре чётким стуком. Я открыла глаза и повернула голову.
Ночной кошмар постепенно отступал, оставляя после себя лишь тягостное чувство.
Полка напротив была пуста. Олеся не было. Я свесилась вниз, где лежала Машка и протирала глаза, зевая так широко, что было видно все её пломбы.
Рая тоже начала ворочаться, сбрасывая с себя одеяло и поглаживая растрепанные волосы.
— Девчонки, это моя станция, — хриплым голосом сказала она, с трудом садясь. — Но посидели от души! Давно так не веселилась.
Машка присела на свою полку и улыбнулась, подавляя очередной зевок.
— Душевная ты баба, Райка, приезжай к нам в Москву, — сказала Машка, смотря на неё только одним открывшимся глазом. — Покажем тебе столицу!
Рая звонко засмеялась, доставая из сумки маленькое зеркальце и пудреницу.
— Вот только своему тунеядцу пистоны пропишу и приеду. Покажу ему, где раки зимуют! Заодно и дочку проведаю, она у меня в Строгино живет.
Она начала быстро приводить себя в порядок, смачивая уголок полотенца и протирая лицо.
Дверь в купе открылась, и зашла Олеся в своей розовой пижаме. На её плече висело полотенце, а в руке — зубная щётка. Её волосы были аккуратно расчесаны.
— Всем доброе утро! — пропела Олеся, улыбнувшись своей фирменной улыбкой. — Какой чудесный день!
— Да как ты это делаешь? — спросила недовольно Машка, зарываясь поглубже в одеяло. — Вчера наклюкалась первой, а с утра такая свежая. Даже глаза не красные!
Олеся только пожала плечами и достала маленькую сумочку с косметикой, начиная раскладывать на столике свои многочисленные тюбики и баночки.
— Вот у меня тётка Галя такая же, — сказала Рая, застегивая пуговицы на кофте. — Может всю ночь гулять, а утром как свежий огурчик. У неё, наверное, печень лошадиная, — засмеялась Рая и начала собирать свои вещи, складывая их в огромную сумку.
— Просто нужно много воды пить, — ответила Олеся, нанося крем на лицо. — И витамины. Я всегда с собой ношу.
***
Мы быстро позавтракали, помогли Рае с сумками и вышли на перрон, чтобы попрощаться с ней.
Маленький провинциальный вокзал был полон людей, спешащих по своим делам. Рая крепко обняла каждую из нас и трижды расцеловала в щеки.
— Звоните мне, девчонки, не забывайте. И приезжайте, когда захотите, я вам всегда рада!
Мы помахали ей вслед, пока она шла к выходу.
До Москвы оставалось всего несколько часов. Мы вернулись в купе, Машка опять легла спать, накрыв голову подушкой, а мы с Олесей заварили себе чай и сидели у столика.
— Надеюсь, меня на работе не потеряли, — сказала Олеся, отпивая чай с лимоном. — Я ведь отпуск не брала официально. Просто попросила замену.
— Ничего, разберёшься.
— Чем дома займёшься? — спросила она, глядя на меня с интересом.
Я повернулась к окну и задумалась. Жизнь, казалось, возвращалась в нормальное русло, но что-то внутри меня изменилось навсегда.
— Сначала высплюсь, потом повидаюсь с родителями, — сказала я, постукивая пальцами по стакану. — Они, наверное, места себе не находят. Я им почти не звонила, только сообщения отправляла.
— А моим вообще на меня начхать, — сказала Олеся, ложечкой топя кусочек лимона в стакане. — Опять умотали в Грецию на несколько месяцев. У них там дом. Я пока сама не позвоню, не вспоминают.
Я посмотрела на Олесю, на её сосредоточенное лицо. Было в ней что-то детское, несмотря на возраст.
— Нужно съездить к Вике на кладбище, — сказала я тихо, вспоминая свое ночное видение.
— Хорошо, поедем, — ответила Олеся, отпивая чай. — Цветы купим по дороге. Ей всегда нравились лилии.
Я кивнула, понимая, что не расскажу подругам о своих видениях. Они и так натерпелись страхов, чтобы еще и это на них вываливать.
Через два часа мы разбудили Машку и начали собираться.
Она долго ворчала, что не выспалась, но быстро привела себя в порядок и даже нанесла макияж, глядя в маленькое зеркальце.
Вскоре поезд замедлил ход и начал подъезжать к перрону Ярославского вокзала.
— Ну что, по домам? — спросила Машка, натягивая рюкзак на плечо.
— Ага, отсыпаться, — ответила Олеся.
— Девчонки, созвонимся завтра, — я обняла подруг, и мы разошлись.
Через час я уже поднималась к своей квартире.
***
— Наконец-то я дома, — произнесла я, бросив свой чемодан в прихожей.
Я прошла в ванную и умыла лицо водой. Посмотрела на себя в отражении. Загорела, похудела. Щёки впали, а глаза стали немного больше, чем раньше.
Уже начинало смеркаться. Я вышла из ванной и направилась на кухню, проходя мимо спальни. Но остановилась с небольшим волнением.
Мне показалось, или я боковым взглядом заметила чей-то силуэт в спальне?
Я медленно повернулась и сделала несколько шагов. На моей кровати сидела девушка, прикрыв лицо руками.
— Вика?